В Сиаме трещина в отношениях с мужем стала расширяться. Катя почувствовала охлаждение мужа, и дворцовые сплетники донесли ей, что Лек познакомился со знатной тайкой и их отношения довольно близкие. Катя немедленно потребовала развода. Лек умолял ее простить его, уверял, что это минутное увлечение, но Катя стояла на своем. Долгие уговоры, подарки, награждение высшим сиамским орденом не сломили упорства Кати, и было, наконец, оформлено свидетельство о разводе. Кате положили довольно приличное содержание, и в начале 20-х годов она уезжает в Китай. Там тогда жил ее брат Иван, бывший белый офицер. Последний раз она посетила Таиланд, когда в 1925 году умер Лек. Она приняла участие в официальной церемонии кремации и похорон. Еще до этого она уговорила Лека, который сам получил образование в Европе, дать европейское образование их сыну. И его отдали в закрытый пансион в Англии.
В Китае Катя знакомится с американцем Гарри Стоуном, и вскоре становится его женой. Вместе они направляются в Англию, и ее сын Чула узнает, что у него появился отчим. Мать рассказала ему, что перед Англией они посетили Портленд в США, где у Стоуна был дом и жил его взрослый сын от первого брака.
Кате Америка не понравилась, и они вместе с Хином (так ее сын стал называть отчима; Хин — камень по-тайски) поселились во Франции. На этом настояла Катя. Париж был близко к Лондону, и ее сын мог проводить каникулы у них, тем более что с отчимом у него установились хорошие и доверительные отношения. Кроме того, под Парижем жила вдова ее брата с детьми. Чула продолжал свое образование в Англии и в 1939 году женился на англичанке.
После начала второй мировой войны японцы захватили Таиланд и создали там марионеточное правительство, которое объявило войну США и Англии.
Положение Чулы в Англии становится несколько двусмысленным: как гражданин враждебной страны он должен быть интернирован, но, как англичанин по воспитанию и образованию, он отмежевался от марионеточного правительства своей страны и вместе со своим двоюродным братом решил вступить в британскую армию. Власти долго не знали, что же с ними делать, но затем приняли их служить в береговую охрану. После оккупации Франции Чула настоял, чтобы мать с отчимом переехали в Америку. Там Катя и прожила всю войну.
Хин умер, и после войны она окончательно поселяется под Парижем. В январе 1960 года в возрасте 72 лет Катя скончалась, и ее похоронили на небольшом православном кладбище под Парижем. Так закончилась эта романтическая история. И на ее могиле стоит простая и скромная плита, а слон с короной — это только легенда, которую слышал и описал Паустовский.
Все имена собственные приводим в написании автора. — Прим.ред.
Женские капризы: «Надкуси патрон» или кое-что об амазонках
...Манекенщицы появятся в юбках малинового бархата, отороченных золотым галуном, в зеленых с золотой каймой бархатных курточках и белоснежных, с блестками, тюрбанах. Тюрбаны будут увенчаны страусовыми перьями.
Этот ансамбль — его готовит на очередную демонстрацию мод Всероссийский дом моделей — придумал в свое время не кто иной, как светлейший князь Потемкин-Таврический. Князь был великий модник. Например, его собственная парадная шляпа была столь тяжела от украшавших ее драгоценных камней, что пользоваться ею по назначению не представлялось возможным, и слуга носил шляпу следом за князем. По какому же случаю был задуман столь эффектный наряд? Императрица Екатерина II завершала длительное путешествие из Петербурга в Крым. Там ее должна была встречать единственная в России, а возможно, и во всем мире, рота амазонок Балаклавского греческого (на русской службе) полка. Именно в таком наряде. Наряд непростой: в нем, вольно или невольно, отразились мотивы костюма богатой культуры крымских татар и греков, и Бог весть какие еще национальные мотивы. Сами древние амазонки, кроме звериных шкур, если верить легендам, ничем свою наготу не прикрывали. Так в летописи сказано: «Юница добрая, одежды никакая неимуща и телом яко снег сверкающа».
Восседали амазонки парадной роты на конях, в руках держали ружья, и к приезду императрицы выдали им по три патрона. В то время ружья заряжались с дула, патроны представляли собой бумажные цилиндрики с порохом, которые открывались по команде «надкуси патрон». Порох высыпался в ствол, запыживался и шомполом вгонялась пуля. Естественно, балаклавским амазонкам для салюта пули не требовались. Но грозная команда «надкуси патрон» подавалась энергичным голосом командира роты Елены Ивановны Шидянской, по первому браку — Сарбандовой.
Просуществовала рота в красивой униформе недолго — считанные месяцы, и была расформирована, не сыграв заметной роли в истории русской армии. А амазонки, рекрутированные из солдатских и офицерских полковых жен, опять стали добрыми хранительницами семейных очагов.
На то они и были потемкинскими амазонками (помните показушные потемкинские деревни?) А настоящие амазонки... Вот что сообщает одна из хроник: «Амазонками древние сказания называют народ, состоящий исключительно из женщин, не терпевших при себе мужчин, выходивших в поход под предводительством своей царицы и образовавший особое воинственное государство».
Обитало племя женщин-воительниц, как сообщает греческая мифология, на реке Фермодонт в Малой Азии и в Причерноморье.
Геродот пишет: «В то время, когда греки воевали с амазонками… …амазонки были побеждены на берегах Фсрмодонта (южный берег Черного моря), и греки, отправившись на родину, увезли с собой на трех кораблях пленниц. В открытом море амазонки взбунтовались и убили всех мужчин. Но так как они не умели управлять рулем, парусами и веслами, то носились по морю по воле волн и ветра, пока их не прибило к местечку Кремни (берег Азовского моря). Здесь им попался табун лошадей. Они сели на них и начали грабить скифов... Обнаружив, что новые враги — женщины, скифы не стали больше убивать их, а расположились лагерем вблизи стана амазонок. Постепенно юноши и амазонки сблизились и стали жить сообща. Амазонки скоро освоили язык скифов, но слиться с женщинами скифов отказались.
Амазонки — женское военное сословие — первыми овладели верховой ездой, первыми стали брать врагов в плен, овладели метанием копья, употребляли двойную боевую секиру, щит, делали себе шлемы, панцири, пояса из шкур диких зверей».
Жизнь амазонок была сурова. Время они проводили, в основном, в походах. Но не пренебрегали и, скажем по-современному, жилищным строительством: ряд древнегреческих городов в Малой Азии — Эфес, Смирна и другие — по преданию, построены амазонками.
Время от времени амазонки обращались к мужчинам соседних племен с просьбами, которые с точки зрения утонченной этики считались бы безнравственными. И далеко не все мужчины охотно этим просьбам внимали. Но... Вспомним, какой атлетической мускулатурой отличались статуи амазонок, созданные греческими художниками и ваятелями — Фидием, Поликлетом и другими.
И все же, сколь бы ни были амазонки воинственны и суровы, порой и в них просыпалась любовь. Мифы о Тесее, Приаме, Геракле переплетаются с именами царицы амазонок Ипполиты, чей пояс добыл Геракл, Антиопы, ее матери и жены Тесея, Пенфесилии, которая помогала троянцам в войне...