Финское правительство, вынужденное бежать на север, в город Ваза, объявило России войну и обратилось за помощью к Германии. Немцы эту просьбу не проигнорировали, но сразу оговорились, что для формирования экспедиционного корпуса, с учетом существующих сложностей положения воюющего государства, потребуется время. Но вот как раз времени ждать результата у финляндского правительства не было вообще, впрочем, равно как и регулярной армии. Большинство населения страны отнюдь не склонно было поддерживать как отечественных, так и русских красногвардейцев, но, несмотря на это, без оружия и четкого и продуманного плана действий, сопротивления вести не могло. Его необходимо было организовать, причем чем быстрее, тем лучше. А для этого был необходим лидер. И такой человек появился. Им был барон Карл Густав Маннергейм.
По воле судьбы в октябре 1917-го Маннергейм оказался в Петрограде сразу после переворота. Каждодневно рискуя жизнью, он пытался уговорить кого-нибудь из высокопоставленных лиц возглавить зарождавшееся белое движение, но ему это никак не удавалось. А после получения известия о том, что в Финляндии провозглашена независимость, он, оставив свои тщетные попытки, буквально чудом вырвался из охваченного революционным террором Петрограда и 18 декабря прибыл на родину, где сразу же возглавил военный комитет, созданный для формирования финской армии. В условиях жесточайшего цейтнота Маннергейм сумел сделать максимум возможного. На базе «Шюцкора» (от шведского — охранный отряд) — добровольческого народного ополчения — им были сформированы первые боеспособные армейские отряды. 28 января 1918 года, в день восстания финских социалистов, Маннергейм был назначен главнокомандующим финской армией. Проявив все свое незаурядное военное мастерство, он сумел нанести повстанцам ряд решительных поражений и к апрелю 1918-го, когда в Финляндию, наконец, прибыл немецкий экспедиционный корпус, инициатива уже была в руках правительственных войск.
Маннергейм с самого начала был против немецкого вмешательства, но это решение с ним согласовать не успели. Как бы там ни было, хорошо вооруженные и боеспособные немцы провели решительное наступление на Хельсинки, и уже в мае того же года для восставших все было кончено. Немногие уцелевшие бежали в Россию, а законные финские власти смогли наконец перевести дух.
Сразу же по окончании этой короткой, но жестокой гражданской войны правительство Финляндии разорвало отношения с Советской Россией. Маннергейм приложил все усилия для того, чтобы побыстрее выпроводить немецкие войска за пределы страны и, как только ему это удалось, занялся формированием регулярной армии. В результате быстрой переориентировки внешней политики на Англию и Францию финляндское правительство тут же активно включилось в работу по оказанию помощи странам Антанты в их борьбе против большевиков.
Как ни печально это было для финнов, но Советская Россия сумела выстоять под многочисленными ударами извне и внутренними военными конфликтами, в том числе и в Карелии, которую Финляндия руками белогвардейцев попыталась отнять у Советской России в 1921—1922 годах. Все последующие годы вооруженные отряды белогвардейцев как финских, так и «русских» продолжали периодические нападения на советскую территорию. Советская сторона также не оставалась в долгу и в качестве поддержки финской компартии периодически посылала в Финляндию диверсионные группы.
Эти непростые отношения удалось несколько изменить к лучшему лишь в начале 30-х годов, когда руководство Финляндии сформулировало основной принцип своей внешней политики — нейтралитет и невмешательство во внутренние дела других стран. В 1932 году между Финляндией и Советским Союзом был заключен договор о ненападении. Постепенно стало налаживаться экономическое сотрудничество. И тем не менее, несмотря на двустороннюю внешнюю благопристойность, основная их суть не изменилась.
В марте 1938-го после оккупации Германией Австрии политическая обстановка в Европе резко осложнилась. Спустя месяц советское правительство обратилось к правительству Финляндии с предложением выработать совместные меры по укреплению безопасности сухопутных и морских границ, а также подступов к Ленинграду. Помимо этого, советская сторона хотела заручиться гарантией того, что Финляндия не позволит пропустить через свою территорию какого бы то ни было агрессора. В первую очередь, конечно, имелась в виду гитлеровская Германия. Судя по всему, в тот критический момент советское руководство вовсе не собиралось насаждать в Финляндии социалистический режим, а действительно было озабочено надежным прикрытием северных рубежей как на суше, так и на море.