Некоторые идеи подсказал противник. Под Севастополем у французского солдата взяли пачку патронов с «секретными» пулями системы начальника Венсенской стрелковой школы полковника Нейсслера. «Полушарная» пуля имела призматическое донное углубление, в канал ствола входила с зазором, при выстреле расширялась, это повышало обтюрацию газов. Такие пули испытали в Севастополе и Петербурге. В 1855-м пулю Нейсслера приняли в русской армии. Дальность стрельбы ружья образца 1852 года возросла с 300 до 600 шагов. Это было последнее усовершенствование солдатского гладкоствольного ружья. Далее началась эра винтовки.
Пока большинство армий искало пути превращения дульнозарядных винтовок в массовое оружие, в Пруссии, стремительно развивавшей свою военную промышленность, решили принять еще и винтовку казнозарядную, и под унитарный патрон. Ее создателем был выдающийся оружейник И.Н. Дрейзе. Он нашел способ выполнить унитарный патрон и оружие под него на основе имеющихся технологий. Пуля в поддоне, порох и капсюль объединялись бумажной (папковой) гильзой, причем капсюль располагался в поддоне пули. Патрон вкладывался в патронник, запиравшийся продольно скользящим затвором. При спуске длинный ударник, смонтированный в затворе вместе с винтовой боевой пружиной, взводимый при перезаряжании, пронизывал бумагу и порох и разбивал капсюль. Ударник прозвали «иглой», а саму винтовку – игольчатой. В этой схеме были и недостатки. «Игла» ржавела и ломалась, затвор засорялся пороховым нагаром, для предотвращения прорыва газов через затвор приходилось ставить специальный обтюратор. Зато скорострельность выросла до 5 прицельных выстрелов в минуту и в обороне, и в атаке, исчезла опасность вложить подряд 2—3 заряда или не дослать пулю до пороха, заряжать и стрелять можно было из любого положения, затвор разбирался без инструментов, уход был проще.
Военное ведомство Пруссии в 1841 году купило патент, приняло 15,44-мм винтовку Дрейзе на вооружение и сделало ее одним из самых оберегаемых секретов. Этот секрет приоткрылся во время революционных событий 1848 года, когда толпа ворвалась в Берлинский арсенал. А с 1858 года игольчатые винтовки и карабины стали основными в прусской армии, отстранив системы Тувенена и Минье. Новое оружие, а также боевая дисциплина и инициатива командиров обеспечили успех в Прусско-датской (1864 год) и Прусско-австрийской (1866 год) войнах. «Гуманисты» чуть было не объявили Дрейзе слугой дьявола, как когда-то Шварца и Бэкона. Но уже в 1870 году прусские военные с неприязнью обнаружили превосходство французских игольчатых винтовок Шаспо 1866 года над старой конструкцией Дрейзе. Впрочем, судьбу Франко-прусской войны (1870—1871 годы) решили прусская артиллерия и нежелание французов драться.
Большой скачок в развитии оружия произошел во время Гражданской войны 1861—1865 годов в США. Имевшегося вооружения и поставок из-за рубежа не хватало воюющим сторонам, и в армию пошли новинки, в иных условиях пробивавшие бы себе путь не один год. Не все были удачны, но вот казнозарядные винтовки Шарпса с клиновым затвором и металлическим патроном очень понравились «метким стрелкам» X. Бердана, добавив немало аргументов в пользу казнозарядного оружия. Проявили себя и магазинные винтовки Спенсера и Генри.
Решить большинство проблем казнозарядного оружия и начать новую эру в истории оружия вообще позволили два нововведения – стволы из литой стали и унитарный патрон с металлической гильзой.
Ничто не определяло облик XIX века, особенно его второй половины, в такой мере, как металлургия железа и стали. Если в 1840-е годы стальные ружья и орудия Крупна казались расточительством, то внедрение в металлургию бессемеровского (1856 год), мартеновского (1864 год), а позднее и томасовского (1878 год) способов плавки обеспечило распространение прочных и вязких литых сталей. Нелишне заметить, что Г. Бессемер начал работы над новым способом выплавки стали, желая получить материал именно для новых систем оружия. Оружейные стали определили новое качество стволов и затворов, инструментальные – технологию производства.
Развитие металлургии цветных металлов тоже принесло свои плоды. То, что нельзя было довести до серийного производства в начале XIX века, к его середине стало вполне реальным. Еще в 1828 году французский оружейник К. Лефоше предложил унитарный патрон сначала с бумажной, а потом с латунной гильзой. У дна гильзы располагались капсюль и боек-«шпилька», выступавший из корпуса. Патрон назвали шпилечным. Эту систему развил в 1850-е годы его сын – Е. Лефоше. В 1849-м его соотечественник М. Флобер выпустил патрон с ударным составом, уложенным в выступающей закраине медной гильзы. Флобер предназначал свой патрон для «комнатной стрельбы» (то есть в закрытом тире) и даже не снабдил пороховым зарядом: пулю выбрасывали газы ударного состава. Но уже в 1856 году Берингер удлинил гильзу и добавил порох, скоро появились патроны кольцевого воспламенения различных калибров и назначений.
Однако с ростом мощности в «боевых» калибрах сказывалась слабость выгнутой закраины гильзы. Здесь больше шансов было у патронов центрального воспламенения – с расположением капсюля в центре дна гильзы. Вслед за Мартини и Потте (1858 год) такие патроны выполнил Шнейдер, но успешными стали две другие схемы.
В 1866 году британский полковник Э. Боксер запатентовал патрон с составной металлической гильзой и извлекаемым капсюлем, в это же время американский полковник X. Бердан предложил патрон с цельнотянутой гильзой с наковаленкой и заделанным капсюлем. Как шпилечный металлический патрон вытеснил с рынка бумажные, так патроны центрального воспламенения вытеснили шпилечные и стали основными в военном оружии. Пластичная и упругая гильза, прижимаемая давлением пороховых газов к стенкам патронника, решила проблему обтюрации патронника, она же обеспечила длительное хранение патронов, их жесткость и прочность, в отличие от бумажной извлекалась целиком.
Были и другие схемы – у американских магазинных карабинов и пистолетов «Волканик», например, пули в виде колпачка несли внутри пороховой заряд и капсюль, но безгильзовая схема успеха не имела.
Колониальные войны и восстания XIX века во многом определяли развитие оружия. Впрочем, одна из них из-за него же и началась. Когда британская капсюльная винтовка «Энфилд» Патент 1853, «с успехом дебютировавшая» в Крымскую войну, добралась до колониальных войск в Индии, она стала поводом для восстания сипаев. Для смазки винтовки предписывалось использовать топленое свиное сало и коровий жир. Так что ухаживать согласно инструкции за новой винтовкой отказались и туземные солдаты-мусульмане, и индуисты. Тогда «в назидание» несколько зачинщиков были повешены. Это и стало толчком: в мае 1857 года сипаи трех полков в городе Мируте перебили офицеров, положив начало самому кровопролитному восстанию в истории британских колоний.
История российских винтовок после Крымской войны была, может быть, не столь кровава, но тоже весьма драматична. С одной стороны, назрела необходимость преобразования и перевооружения армии, с другой – была очевидна постоянная нехватка средств.
Начали с дульнозарядной винтовки с расширительной пулей. Масса такой пули была больше, чем круглой, заряд пороха требовался больший, результат – недопустимо сильная отдача. Выход – уменьшить калибр. Предлагался решительный шаг – уменьшить калибр с 7 линий до 4.