Сейчас дело обстояло иначе. У меня не было ни малейшего прикрытия, и они вряд ли промахнутся, выстрелив туда, где видели меня перед тем, как погас свет. Нельзя было отступить: Гарри и кто-то из полицейских загораживали нижний пролет лестницы, и при малейшем звуке на меня обрушился бы град пуль. Темнота мешала мне куда больше, чем нашим противникам. Они могли скрыться, не выдавая себя, и не стреляли, скорее всего, из боязни, что вспышки выстрелов раскроют их местоположение.
Секунду я тешил себя иллюзией, что люди на площадке воспользуются темнотой для отступления. Но скоро понял, что на это надеяться нечего. Всего лишь мельком увидев их, я прикинул, что на площадке находилось человек пять-шесть, и отступить бесшумно они просто не смогли бы. Они собрались там и ждали, пока я пошевелюсь, чтобы разорвать мое тело выстрелами.
Будь я, что называется, «настоящим мужчиной», то рванулся бы вверх по ступенькам, стреляя направо и налево, но я просто не мог заставить себя сделать это возникшая в воображении картина раздробленных костей и кровоточащих ран буквально парализовала меня.
Внезапно я сообразил, что лежа можно избежать хотя бы некоторых пуль. Гарри частично прикрыт поворотом лестницы, и первый залп вряд ли заденет его. С бесконечной осторожностью я нагнулся и нащупал верхнюю ступеньку. Затем, сгибая колени, уперся ими в ступеньку пониже. Наконец, повернув голову вбок, начал опускать ее, пока не коснулся щекой ковровой дорожки. Конечно, это была позиция страуса, но я не собираюсь оправдываться я на самом деле буквально взмок от страха.
Замедлившиеся было события ускорил Лонгдон, его голос резко прозвучал внизу в вестибюле:
— Эй, там, вперед! Чего вы ждете?! Наверх!
Стиснув зубы, я не пошевелился, лишь сильнее сжал рукоятку пистолета.
С нижнего пролета лестницы донеслись приглушенные голоса, затем один из полицейских подался чуть вперед, к Гарри, и, вытянув руку над перилами, вслепую выстрелил вверх, в сторону площадки. Выстрел прогремел над самой моей головой.
«Вон! Вон!» — услышал я крик Гарри, потонувший в грохоте пальбы. Враг открыл огонь, целясь на вспышку, и это спасло меня.
Со стонущим звуком расщепился поручень перил, пули забарабанили в штукатурку позади меня, и в ноздри ударил сильный запах пороха. Инстинкт подсказывал, что пора действовать, и я рванулся вверх по ступенькам, яростно стреляя в пульсирующую вспышками темноту на площадке.
Я до сих пор не знаю, как уцелел. Впереди раздался крик человека, в которого попала моя пуля, а сзади — хриплое проклятие раненого полицейского. Но я был уже на площадке, в гуще схватки.
Один из них замахнулся кулаком с зажатым в нем пистолетом, но удар пришелся в плечо, отшвырнув меня в сторону. Я повернулся и выстрелил в него в упор. Мгновение спустя выстрелил кто-то еще, и вспышка осветила искаженное лицо моей жертвы.
Некоторое время стрельба велась столь интенсивно, что в ее вспышках вполне различались детали окружающей обстановки и люди. Теперь на площадке нас сражалось не менее дюжины, но мой взгляд упал на человека, выстрелившего в нашу сторону с нижней ступеньки лестницы. Лишь мгновение я смотрел на него, но нельзя было не узнать эти острые, словно высеченные из гранита, черты лица. Это был О`Кив.
Мне даже не приходило в голову, что он может оказаться в «Доме ангелов», и, увидев его здесь, в ловушке, я почувствовал, что мое сердце от возбуждения готово было выпрыгнуть из груди. Я очертя голову бросился в толпу сражающихся и, прокладывая себе дорогу к человеку, которого так ненавидел, сильным ударом сбил с ног огромного араба.
В этой суматохе сохранял спокойствие лишь О`Кив, стоявший на ступеньке лестницы и тщательно выбиравший цель, когда очередная вспышка выстрела позволяла ему видеть происходящее.
Наконец я смог пробраться сквозь сыплющую проклятиями массу, чудом не получив ни одного серьезного повреждения, если не считать раздувшегося от удара до размеров картофелины правого уха. Я поднял пистолет, тщательно прицелился туда, где в последний раз заметил фигуру О`Кива, и стал ждать следующей вспышки.
Раздался выстрел О`Кива, прекрасно высветивший его. Я нажал курок, но в царящем вокруг гвалте даже не услышал щелчка. Я нажал еще и еще и лишь затем понял, что магазин пуст.
Лихорадочно выкинув пустую обойму, я вставил полную, но при новой вспышке увидел, что О`Кив исчез. И рванулся за ним к лестнице.
Поднявшись на верхнюю ступеньку, я услышал звук его торопливых шагов. В этот самый момент загорелся свет; очевидно, Хэнбари удалось найти выключатель. Свет на мгновение ослепил меня, а затем я увидел О`Кива впереди, в дальнем конце узкого, длинного коридора. Я вскинул пистолет и выстрелил.