При первом же взгляде на морского слона – особенно на самца – причины, а их ровно две, по которым так назвали этого тюленя, очевидны. Во-первых, это огромные размеры и, во-вторых, характерный кожистый вырост на верхней стороне морды, способный при возбуждении его обладателя раздуваться вдвое и напоминать тем самым хобот. Впрочем, в отличие от сухопутного слона у тюленя этот орган не пригоден ни для какой работы, кроме разве что участия в воспроизведении громких звуков. На самом же деле он служит только знаком отличия зрелого самца и индикатором его эмоционального состояния. Украшение довольно оригинальное, но не уникальное: столь же заметный вырост есть и у его близкого родича – тюленя-хохлача.
А вот размеры морского слона в некотором смысле впечатляют: особо крупные самцы достигают 6 с лишним метров в длину (по сохранившимся свидетельствам зверобоев, в былые времена попадались и семиметровые гиганты) и 3,5 тонны веса. Объемы таких гигантов среди тюленей очерчивают собой своеобразный предел, превышение которого уже не дает возможности передвигаться по суше. Большие размеры могут позволить себе только звери, никогда не выходящие на земную твердь. Так живут киты и сирены, хотя морской слон превосходит размерами всех ныне живущих сирен и чуть ли не половину видов китообразных.
Этому огромному тюленю и в самом деле осталось совсем немного, чтобы окончательно проститься с сушей. В середине 90-х годов биологи из Кембриджского университета укрепили на спинах дюжины южных морских слонов (этих тюленей традиционно делят на два вида, очень сходных по облику и образу жизни, но обитающих в разных полушариях) портативные передатчики. Поступавшие с них данные позволили установить, что южные морские слоны по нескольку месяцев проводят в открытых морях антарктического шельфа, не выходя на сушу и даже на поверхности задерживаясь не дольше, чем необходимо для пополнения запаса кислорода. При этом они непрерывно кочуют, порой на тысячи километров, покрывая по сотне верст за сутки. Люди и раньше подозревали, что морской слон проводит в море около половины жизни. Теперь же это предположение относительно южного слона доказано точно, а главное – выяснены места, где он нагуливает жир.
Жир – предмет еще одного его рекорда. Солидный слой сала есть у всех морских зверей, без него в море просто нечего делать. Но у морских слонов жировая ткань на пике откормленности составляет около трети общего веса. Такая прослойка надежно защищает своего обладателя от переохлаждения, но создает угрозу перегрева. Однако природа решила для слона и эту задачу, разместив на каждом боку по три своеобразных радиатора – участка с очень тонким жировым слоем и густой сетью кровеносных сосудов. Здесь температура поверхности кожи почти равна температуре тела животного, в то время как прочие участки шкуры на 10—15 градусов холоднее. Но если надобность в сбросе лишнего тепла отпадает, приток крови к отдушинам тут же сокращается, и их температура почти выравнивается с температурой других участков тела.
В самом начале антарктической весны южные морские слоны приходят на свои лежбища, чтобы родить детенышей и зачать новых – это единственное, что связывает их с сушей. Местом для лежбищ служат чуть ли не все земли Субантарктики: Фолкленды, Кергелен, Южная Георгия, Южные Оркнейские и Южные Шетландские острова, Огненная Земля, южные побережья Аргентины и Чили. Морские слонята появляются на свет в течение всех весенних месяцев, но основная масса рождается в конце сентября – начале октября. Сразу после родов самцы включают освободившихся самок в «гаремы», обеспечивая им приплод следующего года. При этом они отчаянно дерутся между собой, высоко вздымая переднюю часть тела, с громким ревом раздувая «хобот», нанося друг другу страшные удары клыками, которые растут в течение всей жизни. У наиболее задиристых хобот бывает разорван буквально на ленты, а шкура исполосована рубцами от шрамов.
Обычно сонные и вальяжные на суше, в дни свадеб и поединков секачи вдруг обретают удивительную подвижность, совершают невероятные для столь массивных животных пируэты, иногда почти отрываясь от земли или сгибаясь в кольцо и касаясь мордой задних ласт. Правда, практиковаться в акробатике и боевых искусствах они все же больше любят в прибрежных волнах, где вода берет на себя хотя бы часть неподъемного веса тела. На участие в турнирах и выполнение супружеского долга – иногда в «гареме» бывает до 100 самок – уходит огромное количество энергии. Такой интенсивный образ жизни приводит к тому, что через 1—2 года секачи погибают, и главой семейства становится более молодой.