Так вся эта кровавая история выглядит в мемуарах члена Военного совета 5-й Ударной армии генерала Федора Бокова.
На том месте, где когда-то стоял Собачий мост курфюрста Фридриха-Вильгельма, а впоследствии советские саперы наводили временный, теперь выстроен Дворцовый – Унтер-ден-Линден по-прежнему начинается здесь. Для берлинцев этот мост – как для петербуржцев площадь Казанского собора. Здесь принято назначать встречи, отсюда отправляются туристические обзорные экскурсии. В наши дни они, кстати, необычно начинаются: все поворачиваются к Липам спиной. Объект внимания – огромная и обшарпанная бетонная «коробка» рядом с Берлинским собором. На ее крыше – шестиметровые металлические буквы слагаются в сорокаметровое ZWEIFEL – сомнение. Это слово буквально царит над проспектом, его видно даже от Бранденбургских ворот. Первая догадка, которая приходит на ум, – реклама, ошибочна. Перед нами концептуальное произведение художника из Норвегии Ларса Рамберга. Он установил свое «СОМНЕНИЕ» на крыше главного здания ГДР – бывшего Дворца республики.
Любимое детище Эриха Хонеккера было предназначено для партийных съездов, а в промежутках здесь заседало Политбюро Социалистической единой партии Германии. Символ новой власти появился на месте взорванного в 1950 году Королевского замка, «шлосса», – о нем я уже несколько раз упоминал выше. Немецкие коммунисты четко следовали примеру советских – в свое время на месте взорванного московского храма Христа Спасителя точно так же собирались строить гигантский Дворец Советов. Существует даже версия, что наши соотечественники в прямом отношении способствовали гибели Королевского замка – причем не власти, а «Мосфильм». Толстостенный шлосс уцелел во время штурма в 1945-м, и его вполне можно было восстановить, но во время съемок эпохальной ленты «Падение Берлина» его второй раз «взяли» кинематографисты, от чего он уже не оправился.
С присущим им остроумием берлинцы сразу прозвали «Палас дер Републик» «балластом республики», который теперь по наследству перешел к единой Германии. Несмотря на решение бундестага о сносе здания и реконструкции замка, оплот несостоявшегося социализма до сих пор цел. Наследница СЕПГ Партия демократического социализма всячески пытается его спасти. Берлинский сенатор по культуре педеэсовец Томас Флиерль придумывает все новые поводы для отсрочки, давая тем самым возможность художникам порезвиться на «балласте». Чего только они там не устраивают. Однажды напустили воды, и все желающие помогли в буквальном смысле поплавать в коридорах власти – на байдарках. Задействован даже вполне обыкновенный забор, окружающий здание, – сейчас это самый информативный забор в мире. Его сплошь покрывают тексты и фотографии, посвященные истории и замка, и дворца.
Противники и сторонники демонтажа «магазина люстр Хонеккера» (еще одно прозвище злосчастного строения) активно агитируют прохожих. Причем и среди первых, и среди вторых много как молодежи, так и пенсионеров. Кстати, один из главных сторонников идеи оставить все как есть – очень уважаемый в Германии человек, бывший президент ФРГ Роман Херцог.
Старина под липами: где искать настоящие следы янтарной комнаты?Нынешний год неожиданно предоставил всем редкую возможность увидеть Унтер-ден-Линден, что называется, в первородном состоянии. Реконструкция, которую затеяли городские власти перед Чемпионатом мира по футболу-2006, обнажила «нутро» улицы. В пешеходной зоне Исторического квартала вскрыли брусчатку, и пресловутый песок, так раздражавший курфюрста Фридриха-Вильгельма, тусклой желтой рекой струится в асфальтовых берегах проезжей части.
Рассудительные немцы не стали закрывать автомобильное движение и даже на короткое время превращать улицу в пешеходную зону. Под Липами все-таки проходит один из главных транспортных маршрутов, соединяющих западный и восточный Берлин. Без нее объединившийся в 1990-м город вновь распался бы на две части. Так что ремонтникам приходится день-деньской сновать между автомобилями, что, впрочем, не требует тут особого искусства. Водители вежливо притормаживают, завидев одну из небольших «штурмовых строительных групп», человек по 5—10, оснащенных большим количеством «малой техники». Главный в такой группе, как водится, прораб, причем его основная задача – не подгонять подчиненных, а контролировать качество сделанного. Все должно быть строго по технологии. Самый страшный грех – опережение графика (не поощряется, конечно, и отставание от него). То, за что в СССР давали премии и знамена, карается в ФРГ увольнением с работы. В общем, расслабляться не приходится. Однако прораб Юрген все же отвлекся нехотя от своих дел – пресса имеет право знать, чем они занимаются.