Ныне уже трудно судить, чем именно Докё завоевал расположение бывшей императрицы. Можно лишь гадать: только ли талантом врачевателя. Может быть, она выбрала его в качестве своего духовного пастыря? Или, как утверждает один источник, «Докё из рода Югэ спал на одной подушке с Кокэн, слышал о делах государственных и повелевал Поднебесной»? Во всяком случае, современники считали, что дело обстояло именно таким образом. И потому распевали такую фривольную песенку:
Не презирай монахаЗа то, что одет, как баба.Под юбкой-рясой у негоЗапрятан молот. Когда онВздымается, становитсястрашно!В то время отречение императоров и императриц было обычной практикой. Кокэн поначалу подчинилась этому правилу, но потом резко изменила свои намерения.
Летопись лапидарно отмечает, что «между экс-императрицей Кокэн и императором Дзюннин обнаружились разногласия, после чего Кокэн удалилась в буддийский храм Хокэдзи». Этот храм располагался в столице. Спустя какое-то время она публично объявила, что принимает монашество. Уход в монахини вписывался в общепринятые нормы, в отличие от Европы монах имел право заниматься и делами светскими. Но не до такой же степени! Окончание указа было шокирующим. Кокэн распорядилась, что малые дела в управлении государством она оставляет Дзюннину, а «большими» отныне станет заниматься сама. До этого времени монахи никогда страной не правили.
В течение двух лет из дворца и храма исходили противоречащие друг другу указы. Борьба политическая окончилась в результате настоящим сражением, в котором дружина Кокэн одержала победу. Дзюннин же был сослан и вскоре скончался при таинственных обстоятельствах: не выдержав заточения, он якобы попытался сбежать, но был пойман и скончался уже на следующий день… Применительно к этому времени употребить термин «политическая борьба» можно только условно, ибо эта борьба включает в себя не только придворные интриги (по части которых японцы были большими мастерами), но и откровенную магию. Так, соперники Кокэн тайно похитили прядь ее волос, вложили их в череп и бросили в реку, произнеся соответствующее проклятие, что должно было устранить ее из борьбы за престол. Однако «черная магия», запрещенная, кстати говоря, по закону, оказалась на этот раз бессильна перед лицом превосходящих сил противника.
Место Дзюннина заняла Кокэн. На сей раз она приняла тронное имя Сётоку. Императрица-монахиня пожелала иметь министра-монаха и даровала Докё не предусмотренный никакими придворными правилами титул «великий министр-монах». Во время совместного правления Сётоку—Докё было проведено множество мероприятий, направленных на дальнейшее распространение буддизма в стране.
В синтоистское святилище Исэ, которое было родовой святыней правящего рода, поместили статую Будды. При дворе была введена должность ответственного за отпущение на волю животных, птиц и рыб. Крестьян сгоняли на строительство храмов, специальное правительственное ведомство каждодневно переписывало сутры. Монастырям предоставлялись все новые и новые земли, а при храмах устраивали пруды, куда и стали торжественно выпускать рыб, купленных у торговцев на рынке. Для ритуального очищения от скверны, вызванной мятежом высокопоставленного придворного Фудзивара Накамаро, был вырезан один миллион покрытых каолином деревянных трехъярусных пагод! И в каждую из них, высотой 21,5 см, вложили текст с оберегающими буддийскими заклинаниями – дхарани. Этот отпечатанный ксилографическим способом тираж, вероятно, может быть признан на то время самым крупным во всем мире. Как в восточном, так и в западном. Указанная в источнике цифра может вызвать недоверие, однако до сих пор только в одном храме Хорюдзи сохраняется 40 000 таких пагод!
А в 766 году произошло настоящее чудо: в храме Сумидэра были обнаружены мощи самого Будды. Сётоку признала это чудо за знак мистической поддержки, оказанной Докё, и пожаловала ему новый титул – теперь он стал именоваться «императором учения Будды», и его материальное обеспечение приравняли к императорскому.
Чудеса сопутствовали правлению тандема Сётоку—Докё. Хроника утверждает, что сама императрица наблюдала, как на небе появляются пятицветные облака – знак, что само Небо с одобрением относится к тому, что происходит в стране. Однако на самом деле государственные дела стремительно приходили в расстройство – уж слишком много времени, сил и средств тратилось на молитвы и строительство храмов. Докё тянул за собой в столицу своих родственников, они, вероятно, были не слишком опытны в управлении, прирожденные аристократы были недовольны засильем чужаков и составляли заговоры. Народ голодал, участились неурожаи: государственные зернохранилища, предназначенные для помощи пострадавшим от непогоды и стихийных бедствий, опустели. Страну накрыла волна эпидемий. В ответ на это монахи по всей стране возглашали молитвы, а состоявшие на государственной службе прорицатели чуть ли не каждый день обнаруживали счастливые знамения: белого оленя (белый – священный цвет), белого воробья, белую ворону, белую черепаху, сросшиеся колосья риса.