— Пожалуйста, — протягиваю ему пакет, — это президенту.
— Спасибо...
Вышел я из канцелярии президента и недоверчиво осмотрелся. Где они? Может, спрятались за деревьями? Откровенно прощупываю глазами лес. Никого. Убеждаюсь, что мной никто не интересуется. И я, сетуя на подобное невнимание к себе, иду по дорожке и выхожу на трамвайную остановку...
Мы сидели в кабинете Расмуса Кангропооля в тяжелых, обитых кожей креслах, перед нами за окном как на ладони лежала площадь Ратуши. Нарядная разноцветными домами, чисто вымытой дождями брусчаткой, она производила впечатление места, где все готово к празднику, но время ему еще не настало.
Надир Сафиев
Таллинн
Земля людей: Один день на охоте в Каскадных горах
В половине четвертого утра я выезжаю из дома. Пересекаю лишь угадывающуюся в полной темноте под пролетами моста бесшумно, но мощно текущую Колумбию и держу путь на север — из Орегона в соседний штат Вашингтон. Еду на охоту.
Ночное шоссе свободно, полицейских не видно, антирадар молчит, успокаивающе посвечивая над рулем зеленым огоньком, можно было бы и поддать газу, но, к сожалению, туман. В его разрывах на холмах проглядывает чистое небо со звездами — погода обещана хорошая, что в ноябре в этих краях на Северо-Западе США редкость.
Решив стать охотником в Америке, вы можете это сделать за один день. Купить в магазине ружье или винтовку (на это не требуется особых разрешений) и лицензию на охоту. Последняя, вместе со специальным буклетом, описывающим разрешенные виды, сроки и регионы охоты, есть во многих магазинах-универмагах. Умение обращаться с оружием и соблюдение установленных правил охоты — это ваша персональная ответственность. Во многих штатах (а порядки везде разные) формальных экзаменов на эти знания нет, но наказание за нарушения сурово. В охоте, как и во всем другом, здесь, в Америке, закон не предполагает в вас нарушителя и не устанавливает профилактических препонов (как это нередко бывает у нас), но он неотвратимо карает в случае недобросовестного ему следования.
На сегодняшнюю охоту я напросился в качестве гостя. Допустил меня к этому таинству Андрей Великанов. Журналист и бизнесмен, он одновременно и профессиональный проводник — рыбак и охотник с многолетним опытом путешествий по нашему Европейскому Северу, Сибири, Северо-Западу США и Африке. Попадая под его опеку, я избавляюсь от массы проблем — транспорт, выбор места и т. п.
Охота, как известно, пуще неволи. Из этого, видимо, следует, что я должен описать, как, дрожа от нетерпения и радостного ожидания, лечу по ночному интерстейту словно на крыльях — к месту встречи на автозаправке в небольшом местечке Вудлэнд («Лесной Край») в первый день открытия охоты на благородного оленя. Но, должен вас разочаровать, я не фанатик. И даже более того — постоянно работая в природе, охоту все же не люблю. Не рождает у меня вдохновения стрельба по безответным копытным с не очень осмысленным взглядом...
Но охота сыграла в моей жизни поистине определяющую роль. Отец начал брать меня на охоту лет с пяти. Великолепие приволжской природы навечно запечатлелось в памяти и душе именно в обрамлении чисто охотничьей романтики — ощущения серьезной тяжести доверенного перед выстрелом ружья и будоражащего порохового запаха вороненых стволов. Уже сейчас я понимаю, что добыча никогда не была для нас самоцелью, важен был процесс. И процесс этот не просто захватывал, он был олицетворением самой жизни, всего самого в ней важного и замечательного. Пятнадцать лет спустя, занимаясь орнитологией, я свои охотничьи инстинкты враз утерял, но влечение к природе осталось навсегда.
И вот сейчас, работая на Северо-Западе США, я не мог не приобщиться к тому, что столь важно для многих жителей этого региона. В этой части Америки охота входит в понятие «стиль жизни», к тому же это не просто охота, это западная охотничья индустрия, познакомиться с которой я был просто обязан по роду своей деятельности.
Подъезжаю к месту встречи чуть раньше — знакомых машин не видно, но жизнь в утренней темноте уже кипит: магазинчик на автозаправке — форпост перед началом лесного горного массива — открыт. Многие охотники начинают свой маршрут отсюда в этот желанный, весь год ожидавшийся день.
В назначенное время все появляются как-то разом. Наши компаньоны в основном из этих мест, охотятся здесь всю жизнь и еще поразят меня легкостью, с которой ориентируются среди одинаковых, на первый взгляд, дорог, склонов и долин. Народ разный, но охота, как баня, уравнивает, а порой устанавливает и свою собственную иерархию, предоставляя иной раз более опытному в охотничьих делах механику или шоферу лучший шанс, чем, скажем, сенатору или миллионеру. Последних среди нас двое: говорливый очкарик Пэрри — здешний, заправила сегодняшней охоты (этот своего шанса не упустит), и молчаливо улыбающийся Шимано — японец, купивший у Пэрри бизнес в Вашингтоне («Шимано» — лучшие спиннинговые катушки и переключатели скоростей на велосипедах известны по всему миру).
Короткие приветствия, быстрое обсуждение стратегии действий, я пересаживаюсь из своей городской машины к Андрею в его более подходящий для горных и неасфальтированных дорог вездеходный «исузу» — и наша кавалькада быстро набирает высоту по серпантину, взбирающемуся на склон.
Антураж и амуниция у нас — по высшему разряду: мощные японские машины с повышенной проходимостью (только Пэрри едет на новеньком американском вездеходе «шевроле». «Покупая американский автомобиль, я поддерживаю американскую экономику!» Патриотизм, однако, не помешал ему продать свой бизнес японцу... Хотя и это под некоторым углом тоже можно рассматривать как поддержку американской экономики). На каждой машине — мощная рация, позволяющая вести перекрестные разговоры и координировать действия.
Личное снаряжение каждый подбирал по собственному вкусу; изощренная охотничья индустрия Америки предоставляет для этого неограниченные возможности: здесь можно купить патронташи, подсумки, ножи, ружья, охотничью одежду любого мыслимого дизайна и удобства (уважая утонченность, я все же отдаю предпочтение простым проверенным вещам).
В полной темноте мы распределяемся по еще невидимым мне, но знакомым остальным охотникам угодьям, разделившись и сообщая друг другу о выбранных точках по рации. В том месте, где предполагалось начать охоту, уже кто-то стоит, нам приходится развернуться и заехать на другой склон. Останавливаемся и ждем. Скоро начнет светать.
Каждый, кто охотился, знает, что рассвет для охотника — особое время. По мере того как невидимое ранее начинает угадываться в первом утреннем свете, надежды на успех также становятся все отчетливее, настроение поднимается, и ты уже знаешь, что до момента полуденного разочарования, высвечивающего все вокруг в истинно-прозаическом свете, есть еще несколько замечательных часов.
Там, где мы находимся, утро особенно еще и тем, что оно скрывает сплошные рубки, как шрамы, покрывающие лесистые склоны Каскадных гор. В утреннем тумане, дымовой завесой ползущем между деревьями, даже вырубки выглядят волшебно-завораживающе. Днем же они напоминают погост.
Когда летишь над знаменитыми Каскадными горами на самолете или вертолете, видишь фантастически-красивую панораму: силуэты убеленных снегами вулканов, поднимающихся из зеленых волн гор. Но, приглядевшись, замечаешь, что лесной ковер весь в прорехах — рубки простираются на десятки тысяч квадратных километров...
Рубка уникальных хвойных дождевых лесов Северо-Запада США, не встречающихся больше нигде на Земле, — необъятная и противоречивая проблема. Вокруг нее, наряду с охраной лосося, развивается в этом регионе основная драма взаимоотношений Природы и Человека, вовлекающая в свой оборот массу экологических, финансовых, социальных и прочих конфликтов.