«Оранжевые» существуют и в современной России, где они представлены в первую очередь движением «Субтропическая Россия». Эта крохотная партия, официально, впрочем, не зарегистрированная, ставит своей основной целью «улучшение политического климата путем повышения минимальной температуры окружающей среды до +20». Другие политические требования «Субтропической России» включают запрещение прохождения айсбергов через территориальные воды России, повышение градусности водки и назначение лидера КПРФ Геннадия Зюганова обер-прокурором Священного Синода. Хэппенинги «Субтропической России» происходят по определенным датам: 28 мая члены «Субтропической России» ежегодно отмечают День Матиаса Руста, или Торжественное ожидание Второго Пришествия на Васильевском спуске (именно в этот день в 1987 году немецкий летчик приземлился на Красной площади), а 24 сентября – День замачивания террористов (дата произнесения В.В. Путиным, тогда премьер-министром, знаменитой фразы в 1999 году). Этот «праздник» отмечается замачиванием вырезанных из газет фотографий террористов в воде. В эпоху президентства Б.Н. Ельцина «Субтропическая Россия» регулярно отмечала и другой «праздник», впрочем, тоже связанный с водой (28 сентября), – День Чудесного Спасения господина Бориса Николаевича Ельцина из вод неизвестной реки с холщовым мешком на голове, что произошло, напомним, в 1989 году. Во время этого «праздника» в Москве у фонтана на Пушкинской площади проводился обряд ельцинирования – погружения в воду отдельных граждан и предметов (например, Конституции). А 31 августа «Субтропическая Россия» традиционно пикетировала Московскую консерваторию, отмечая таким образом День дирижера – годовщину дирижерского дебюта Б.Н. Ельцина с немецким военным оркестром в Берлине в 1994 году.
«Субтропическая Россия» всегда высказывается по поводу судьбоносных политических событий. Например, когда в 1997 году было принято решение о расширении НАТО, «Субтропическая Россия» и другая «оранжевая» российская партия, «Броуновское движение», напомнили, что согласно закону Гей-Люссака все объекты при расширении охлаждаются.
Удивительно, но крохотная «Субтропическая Россия» является уникальным примером. В России, где всегда были сильны и левые идеи, и подпольное искусство, политики почти не используют в своих целях радикальные художественные практики, конечно, если речь не идет о грязных избирательных технологиях.
В социалистических странах проникновение андеграундных художественных методов в политику было нечастым. Самый яркий пример такой практики – польская «Оранжевая альтернатива», давшая название разнообразным, хотя и малочисленным «оранжевым» партиям и движениям. Оговоримся сразу – ассоциации с недавними президентскими выборами на Украине будут неуместны. Хотя сторонники Виктора Ющенко и выбрали оранжевый цвет, они не стали приверженцами «оранжевого движения», для идеологии которого главное – превратить политику в иронический хэппенинг. Основатель польской «Оранжевой альтернативы» искусствовед Вальдемар Фридрих, более известный как Майор, в середине 80-х годов, когда в Польше было введено военное положение, начал проводить во Вроцлаве абсурдистские акции, которые начались с демонстрации гномов 1 июня 1987 года. Перед демонстрацией «оранжевые» распространяли листовки, в которых говорилось, что «социализм высоко ценит идею гномов, и не только за красный цвет их шляп». Идея оказалась плодотворной и заразительной. Как говорил Фридрих, «ты не можешь серьезно относиться к полицейскому офицеру, который во время допроса спрашивает: „Почему вы приняли участие в незаконном митинге гномов?“ Затем последовала акция „Кто боится туалетной бумаги?“, участники которой раздавали прохожим небольшое, но равное ее количество. В „День шпиона“ на стенах вроцлавских домов появились подписанные „генералом Пумперникелем“ листовки с лозунгом „Шпионы всех стран, объединяйтесь!“ Одетые в черное люди в темных очках со значками „КГБ“ и „ЦРУ“ и со слуховыми трубками в руках спрашивали прохожих, есть ли у них секретные документы. В день Польской народной армии по приказу все того же генерала Пумперникеля „Оранжевая альтернатива“ провела военные маневры под кодовым названием „Дыня под майонезом“ и под лозунгом „Организация Варшавского Договора – оплот мира“. 7 ноября „оранжевые“, оседлав деревянных лошадок, инсценировали сражение армии Буденного. Наконец, 8 марта 1988 года Майор и его единомышленники раздали вроцлавским женщинам тампоны. Акция проходила под лозунгом „Першинги“ – нет, гигиенические тампоны – да!», и вскоре после этого Майор был арестован, но оправдан, проведя в тюрьме три недели. Очевидцы вспоминали, как проходил неудавшийся властям суд над Фридрихом: «Свидетели – друзья Майора, все одетые в оранжевое, и его подруга, которая везла за собой пластмассового льва на колесах, давали такие абсурдные показания, что суд несколько раз объявлял перерыв. После шестичасового заседания суд решил, что действия Вальдемара Фридриха, а именно раздачу тампонов „согласно польским законам нельзя квалифицировать как преступление“.
Позже Фридрих сказал: «Западный мир поймет гораздо больше о ситуации в Польше, когда узнает, что меня сажали в тюрьму не за чтение оппозиционных книг или статей, а за то, что я раздавал тампоны». Постепенно «Оранжевая альтернатива» приобретала массовый характер и проходила под лозунгами «Гномы всех стран, соединяйтесь!» Естественно, что польский опыт был с воодушевлением воспринят и в других странах социалистического лагеря, и на тогда еще советском пространстве появились Партия дураков Латвийской республики, киевская организация «Лучи Чучхе», партия роялистов Эстонии и другие, постепенно исчезнувшие в 90-е годы.
Михаил Калужский, Елена Краснова
Зоосфера: Школа выживания для рысей
Двое суток над лесом бушевала непогода: ветер глухо шумел в кронах деревьев, а из низких серых туч сыпал холодный колючий дождь. Укрывшись под ветками поверженной ураганом старой ели, пряталось от ненастья семейство рысей. Старая рысь дремала, вполуха прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам, а рядом, прильнув к ее теплому боку, мурлыча от удовольствия, свернулись клубочками двое ее котят.
Этим рысятам посчастливилось родиться в хороший год, когда корма было больше, чем достаточно. Поэтому они были упитанны, сильны и вот-вот должны были начать самостоятельную жизнь. Обычно момент расставания с матерью приходится у рысей на начало весны, когда у взрослых самок наступает пора размножения и, увлеченные очередным романом, они теряют интерес к своим подросшим отпрыскам.
Почти год мать-рысь готовила своих детей к вступлению во взрослую жизнь. Когда детенышам исполнилось по три месяца, они уже без особого труда могли поймать мелкого зверька или птицу, но, чтобы выжить в дикой природе, им еще предстояло научиться добывать более серьезную пищу. В различных районах их ареала обитания, охватывающего лесную зону Евразии и Северной Америки, жертвами этих больших кошек чаще всего становятся мелкие копытные. В лесах Европы – это косуля, в Сибири – кабарга, в горных районах – серна, а иногда, если посчастливится, – то молодняк кабанов и оленей. Однако здесь, в лесах Тверской области, водились только лоси, а такая крупная добыча рысям уже не по зубам. Так что основной пищей для них в этих краях являются зайцы-беляки и тетеревиные птицы.
На охоту рыси предпочитают выходить в ночные или сумеречные часы. Неторопливыми осторожными шагами, прислушиваясь к звукам ночного леса, они обходят свои охотничьи владения. Их слух настолько чуток, что грызущего веточку зайца они слышат на расстоянии в сто с лишним метров. Обогнув жертву с подветренной стороны и осторожно подкравшись к ней, они преодолевают последние метры ползком и делают решающий рывок вперед. Три-четыре трехметровых прыжка – и заяц в когтях хищника. Если косому чудом удастся увернуться, то рысь, пробежав за ним еще некоторое время, прекращает преследование и неспешно отправляется на поиски новой жертвы. Только в период обучения потомства взрослые рыси выгоняют зайца прямо на затаившихся в кустах рысят, чтобы те его ловили. Возбужденным азартом охоты рысятам не терпится растерзать зайца на месте, но умудренная опытом мать всегда уносит добычу в безопасное место, располагаясь для трапезы рядом с деревьями, на которые мгновенно можно забраться в случае опасности.