Пребывание русского царя на Белом море – уникальные страницы истории. Скажем о главном. Дождавшись купленного в Голландии торгового корабля «Св. Пророчество», Петр поднял на нем трехцветный «штандарт царя московского» и в сопровождении «Св. Петра», «Св. Павла» и эскорта из восьми английских и голландских торговых и военных судов отправился на выход из Белого моря. Достигнув мыса Св. Нос и пожелав иноземцам счастливого плавания, Петр со своей эскадрой вернулся к устью Двины. Правда, до этого Петр совершил рискованное плавание на Соловки с известным крушением у Пертоминского монастыря. У голландцев он прошел школу морского ликбеза – от подачи пива капитану до уборки парусов. Получалось неплохо, тем более, что голландским языком царь владел в совершенстве.
Несомненно, 1694 год был переломным в истории флота. Петр понял: потешные игрища – лишь начало… В Архангельске он встречал торговое посольство из Голландии во главе с Николаем Витсеном – владельцем верфи в Роттердаме. Петр заказал ему построить «образцовую» 32-весельную галеру с тем, чтобы после прибытия ее в разобранном виде в Архангельск тотчас же отправить в Москву. По пути на пир, устроенный им для голландских и английских капитанов, Петр неожиданно прыгнул в реку. Нарядно одетые гости, наслышанные о крутом нраве царя, не замедлили последовать за ним. По преданию, Петр, страдавший водобоязнью, так снял с себя порчу и усугубил веселье за столом.
С голландскими кораблями уплыл за море не только петровский заказ на галеру, но и секретное письмо Лефорта своему старшему брату, как результат серьезных «консилий» в Архангельске на тему о будущей войне с турками.
Франц Лефорт – в Женеву, брату Ами. 4 июля 1694 г.:
«Меня непременно хотят сделать адмиралом, я отказываюсь, но Их Величество того желают. Это доставит мне большое содержание и беспримерную честь быть генералом и адмиралом. Мне поручено командовать всеми судами».
Оставалось ждать прибытия «образцовой» галеры, чтобы приступить к строительству флота, генерал-адмирал коего уже нашелся. Ждать не меньше года, это уж точно. Потому Петр после сухопутных маневров попытался с кондачка овладеть Азовым. В марте 1695 года 150-тысячное войско, из которого 30 тысяч должны были штурмовать Азов, двинулось на юг, но желаемой виктории не достигло. Понеся большие потери, русские отступили от Азова. Неудача объяснялась отсутствием блокады крепости с моря. Конфуз этот добавил энергии строителям нового флота, и в наступившую зиму в лесах верхнего Дона и Воронежа вовсю застучали топоры…
Слякотная осень в Москве – не помеха для спешных «консилий». Собрались: Шереметев, Гордон, начальник канцелярии Зотов, Аникита Репнин, самые причастные к делу морскому Лефорт и Головин и, конечно же, шутейный «государь» и шеф грозного Преображенского приказа «костолом» Федор Ромодановский. Здесь и умнейший Яков Брюс с картами и всякими инструментами, ласкаемый взглядами царя. Прислуживал, подавал и распоряжался «Алексашка» – будущий адмирал и генералиссимус – Александр Данилович Меншиков.
Флот порешили строить в Преображенском: 22 галеры по образцу голландской и четыре брандера, и везти их для сборки на Воронеж. На ближних к Воронежу плотбищах – Козлове, Добром, Сокольске сделать 1300 сплавных стругов для войска да триста лодок и сто плотов. В Воронеже учинить Адмиралтейство и цейхгауз, заложить два корабля, и дома для работных людей рубить неустанно…
Писцы скрипели перьями, Алексашка курьеров налаживал, копиистов рассаживал, сургуч на огарках расплавливал.
– Гони в Вологду курьера, вели тамошнего плотника Осипа Чеку с товарищи 24 человека быть в зиму на Воронеже для сборки готовых членов моей «Принципиум» и прочих. В Нижний пиши, чтоб каторжные (то есть галерные – В.Г.) мастера с главным у них Яковым Ивановым, не мешкая, в путь тронулись.
Андрею Кревету, посольскому толмачу, отпиши о присылке математических инструментов, кои могли бы люди носить на себе, понеже дорог наших не ведали и к кораблям песок да стекло везут взамен песочных часов.
Дворовому моему Лукьяшке Верещагину вели на Воронеже «государеву шатру» поставить с двумя горницами, баней и протчим…
Нанятым полковникам Георгу Лиму и Карлу Лозеру быть: первому вице-адмиралом, другому шаутбенахтом на воронежских караванах и капитанов обучать морскому строю…
Петр – Федору Апраксину, губернатору. Архангельск, ноября, в 30 день.
«По возвращении от невзятия Азова с консилии господ генералов указано мне к будущей войне делать галеи, для чего удобно, мню, быть шхип-тиммерманам всех от Вас сюды…»
Между тем Архангельск дождался груза из Голландии. Ранняя зима понесла по Двине первые льдины. Пришлось «члены» галеры – мачты, стрингеры да шпангоуты мостить на дровни в путь до самой Москвы. В конце ноября разобранная галера на двадцати дровнях тронулась берегом вдоль Двины. 3 января 1696 года подводы с галерой прибыли в Преображенское. Историк флота прошлого века Сергей Елагин писал:
«Положения консилии начали исполняться. Преображенское обратилось в верфь. На ней к концу февраля были срублены из сырого замерзшего леса члены двадцати двух галер по образцу доставленной из Архангельска и четырех брандеров. Галеры эти длиной 38 и шириной 9 метров с двумя мачтами и числом весел от 28 до 36. Первыми строителями флота были солдаты Семеновского и Преображенского полков, а также нанятые купцом Гартманом голландцы. Главным сервайером был знаток „каторжного дела“ Франц Тимерман. Тихон Стрешнев отвечал за поставки леса и „имание“ людей. Андрей Кревет – толмач Посольского приказа – улаживал с иноземцами поставки по парусной и такелажной частям – дела тонкого и мало кому понятного из-за обилия иностранных терминов…»
Ранней весной 1696 года началось драматическое «шествие» 27 судов из Москвы на Воронеж. По снегу, по воде и на дровнях – в распутицу. Солдаты дорогою «много дуровали» – беглых и пьяных нещадно «штрафовали». Под угрозой «всякого разорения и смертной казни за оплошку и нерадение» оказались и солдаты, и окрестные жители на 600-верстном пути к Воронежу… Затеянное в XIX веке интеллектуалами пари на более лаконичное изложение сути петровских преобразований, кажется, выиграл Пушкин, сказав всех короче: «Все дрожало, все безмолвно повиновалось».
Сам Петр путь до Воронежа одолел в два дня с остановкой в селе Становая Слобода. Место это, выбранное для Путевого дворца, вскоре было одобрено Петром для постройки «примерной крепости немалой». Забавная история с этой «крепостью», воздвигнутой Меншиковым и нареченной Петром Ораниенбург («Апельсиновый город»), еще впереди. А пока…
В последний день февраля Петр прибыл в свою «Шатру» на берегу реки Воронеж и с месяц пропадал на верфях с топором и линейкой, нещадно работая, понуждая к работе всех и раздавая «штрафы» за нерадение.