Экономике Испании был нанесен серьезный урон, когда «Аточа» — в числе других судов каравана 1622 года — был потоплен ураганом вскоре после отплытия из Гаваны в Испанию.
«Аточа» затонул на глубине 15 метров с 250 пассажирами и членами команды на борту. Хотя местоположение галеона было известно, спасательные работы сразу после катастрофы затрудняла плохая погода, а последующий шторм разметал остатки галеона по дну океана на несколько миль.
Знаменитая сага об «Аточе» и остальном караване была надлежащим образом описана, но впоследствии ее забыли, и она канула в Архиве обеих Индий в Севилье, в Испании.
И вот, спустя столетия, появился Мел Фишер, горящий желанием отыскать галеон «Аточа» и его сокровища. После работы в испанских архивах район поисков Фишера и его команды растянулся на участке более 10 километров южнее Флориды и островка Ки-Уэст.
Скептики посмеивались над Фишером, которому удавалось лишь время от времени находить по несколько золотых и серебряных монет, однако он продолжал работу и обнаружил наконец место последнего пристанища «Аточи».
На поверхность была поднята 1100-килограммовая бронзовая пушка, зарегистрированная в грузовом манифесте «Аточи», а также несколько серебряных слитков с маркировкой, совпадающей с отметками в манифесте, который хранится в Архиве Севильи.
Судя по всему, «Аточа» разломился на три части: нос, который прибило волнами к берегу ближайшего острова; корму, где была найдена пушка; и центральную часть корпуса, где могли храниться все пресловутые тонны золота и серебра.
Поиски сокровищ перемежались с судебными тяжбами: администрация штата Флорида отстаивала право собственности на находки. Наконец, было достигнуто соглашение о том, что штату будет принадлежать 20 процентов от всего, что найдет Фишер и его команда.
Ключом к успеху Фишера в кладоискательских работах явилось его изобретение, окрещенное «почтовый ящик». Он применял его в экспедиции за сокровищами 1715 года. Это устройство представляет собой огромный агрегат в форме латинской буквы «L», который опускают с кормы поискового судна с тем, чтобы направить потоки воды от винта вертикально вниз. Если глубина небольшая, мощный поток воды очистит морское дно от ила, песка и всего прочего, что может скрывать затонувшие сокровища.
Поисковые суда прочесывают дно высокочувствительными металлоискателями и магнитометрами, и когда фиксируется достаточно четкий сигнал, опущенные на якорных цепях «почтовые ящики» приступают к работе.
Со страшным ревом «ящики» пробивают дыры в океанском дне, куда затем опускаются аквалангисты в надежде увидеть тусклое мерцанье золота или кораллы, усыпанные серебряными монетами...
Удивительное чувство — видеть чистое золото, держать его в руках, зная, что последний, кто к нему прикасался, — нашел свою могилу в море столетия назад. Или примерять на свой палец кольцо с изумрудом. Или выдувать щемящие ноты из золотого боцманского свистка, последний раз звучавшего на палубе «Аточа»...
Мел Фишер обнаружил сокровища 20 июля 1985 года. Главная могила «Аточи» хранила более 200 золотых и более 1100 серебряных слитков (весом от 15 до 37 килограмм каждый). А также ювелирные изделия — золотые кольца, цепи, кулоны, изумрудные броши и изумительной красоты крест, украшенный изумрудами.
Были подняты и предметы повседневного быта: блюда, миски, кастрюли и одежда. Обнаружен целый арсенал оружия XVII века. Извлекли и личный сундучок штурмана с комплектом бронзовых инструментов, включая прекрасно сохранившуюся астролябию.
Общая стоимость найденных сокровищ оценивается более чем в 400 миллионов долларов США.
Захватывающие результаты долгой погони Мела Фишера за морскими кладами можно увидеть в его музее на Ки-Уэсте, где многие из золотых и серебряных ценностей, спасенные от безвременья, сейчас лежат на изящных витринах.
Что же касается Мела Фишера и его команды, го они готовы продолжить поиск (на «Аточе» есть еще чем «поживиться»), если бы не позиция федеральных властей США.
Под эгидой НОАА (Национальная Океанографическая и Атмосферная администрация) находятся мысы Флориды и ближние к ней острова — Драй-Тортугас и Маркесас-Кис (2800 квадратных миль), официально провозглашенные Федеральным заповедником, то есть являющиеся запретной зоной для кладоискателей, особенно оснащенных «почтовыми ящиками».
В ожидании того, когда адвокаты и судьи урегулируют все вопросы, Фишер вернулся к своей первой находке: остаткам сокровищ каравана 1715 года. Ходят слухи, что основной груз каравана еще не найден, и у Мела Фишера есть все шансы стать его первооткрывателем.
FOTObank, Рat Саnоvа
Загадки, гипотезы, открытия: Веревка смерти
В начале 90-х годов на экраны Южной Америки вышел фильм «Изумрудная сельва». Далеко не киношедевр, но по-своему увлекательная своей экзотикой лента повествует, в частности, о том, как молодой белый вождь индейского племени (индейцы похитили его в младенческом возрасте, вырастили, воспитали и сделали вождем), пытаясь отыскать своих утраченных родителей, принимает какие-то снадобья, благодаря которым его дух превращается в ястреба, взлетает, парит над землей и находит-таки дом предков. Киносказка и ничего больше? Как сказать. На самом деле ничего сверхъестественного в таком опыте нет. Подобные полеты может совершить каждый. Кому повезет. Насчет везения я упомянул не случайно. Дело в том, что «полетом» должен управлять опытный и, главное, честный и добросовестный штурман.
И, конечно, надо побывать для этого в Амазонии.
«Вниманию сеньоров Родригеса и Араухо! Сеньор иностранец из Лимы, о встрече с которым мы договаривались, находится в Икитосе и ждет вас во вторник в условленном месте. Повторяем...»
Эта шифровка, повторенная несколько раз в течение дня, разносилась в эфире над бескрайними просторами Амазонии, и никто, кроме людей, знавших се смысл, не догадался бы, что речь в ней шла обо мне — московском журналисте, изъявившем желание ознакомиться на собственном опыте с одним из самых интересных и загадочных обрядов, издавна практиковавшихся знахарями и колдунами амазонской сельвы.
Родригес и Араухо как раз и были теми знахарями, кто обладал искусством и секретами этого обряда. Как-то будучи в Икитосе, я познакомился и подружился со священником Хосе-Марией Арройо. Он был большим знатоком истории своего города и его персонажей и не раз за чашечкой кофе рассказывал мне о местных нравах, обычаях и традициях. Однажды я спросил у него и про айяуаску. Он улыбнулся: все-то вы, иностранцы, первым делом хотите чего-то «остренького». Я стал оправдываться: будучи журналистом, просто не простил бы себе, если бы не попробовал знаменитой айяуаски.
— А не боитесь? — загадочно спросил священник.
— Кто не рискует, тот не побеждает! — патетически ответил я.
Он обещал подумать и что-нибудь предпринять для того, чтобы удовлетворить мой интерес.
Конечно же, сам отец Арройо не стал заниматься организацией для меня сеанса айяуаски. Зато передал меня в руки ребят из радиостанции «Голоса сельвы», принадлежащей католическому ордену святого Августина. По какой-то, известной только августинцам иерархии, отец Арройо опекал этих ребят. Они-то и вывели меня на двух знахарей — Родригеса и Араухо. Сославшись на отца Хосе-Марию, которого знахари хорошо знали, договорились с ними, что через месяц в Икитос приедет «сеньор иностранец из Лимы». Ему очень надо бы устроить обряд.
В Амазонии нет ни устойчивой телефонной сети, ни быстрой почты. У маленьких поселков, разбросанных по просторам «зеленой планеты», единственное сообщение между собой — по рекам. Но скоро ли доберется почта от одного поселка до другого! А случись что-нибудь срочное, непредвиденное или чрезвычайное? Вот и действует там система радиооповещения — единственно возможная в условиях непроходимых и непроезжих лесов, болот и водной глади.