Мы спросили Монсеньора про колумбийцев. «Мы веселые, религиозные, патриотичные, работящие. Любим женщин, футбол. Любим наслаждаться жизнью. У нас уже 70 лет война, а мы не согнулись, потому что работаем и молимся. Бог наградил нас лучшей землей и двумя морями, у нас круглый год солнце. Мы надеемся, что создадим большую и сильную страну, когда у нас будет мир. Если бы в других странах была такая война, как у нас, они бы исчезли. Бог дал нам чуточку больше, чем другим. И мы иногда даже беспокоимся, почему он это сделал.
Да, и еще одно – мы говорим по-испански. Немецкий – для войны, французский – для дипломатии, английский – для бизнеса, а испанский – чтобы разговаривать с Богом и женщинами…»
В 1998 году Монсеньора назначили в Чикинкиру. В это время здесь шла настоящая война между разными кланами изумрудных королей. Дело в том, что именно в этом регионе самые лучшие (по крайней мере, нам так сказали) на свете изумруды. Так что воевать было за что. «Война была страшной – как только представитель одного клана видел представителя другого – сразу бах! (Монсеньор показал, как они стреляли друг в друга.) Оружия здесь было очень много, практически столько же, сколько у правительственных войск или партизан. Разрушенные дороги, вдовы, голод– вот что несет с собой война. Но здешние люди очень религиозны, и поэтому главы семей попросили меня быть посредником в мирных переговорах. И вот мы сели за стол и подписали договор о мире. Все семьи поставили свои подписи, я – свою. И все решили соблюдать этот договор. Мы дали palabra de gallero (это означает „слово владельца петуха“ – здесь часто проходят петушиные бои, и если владелец петуха дает слово, он его никогда не нарушит. —Прим. автора).
А недавно я встречался с главами семей и предложил им совсем разоружиться. Они сказали, что в принципе готовы, но правительство должно дать им гарантии, что оно защитит их от парамилитарес (вооруженные формирования) и геррильерос (партизаны). Эти последние уже приходили сюда, но мы им сказали «нет» – мы уже были на войне, мы уже стали бедными и теперь хотим начать жить заново. Мы уверены, что еще немного времени, и мир придет в Колумбию. Почему? Территория, на которой расположена Чикинкира и прилегающие к ней изумрудные шахты, занимает 4 500 км2. И война здесь шла 10 лет. А сейчас – мир. Я жду, когда правительство и народ посмотрят на нас и скажут: «Ага, это возможно!»… Кстати, завтра собрание всех глав семей». Затаив дыхание, мы попросились поехать с Монсеньором. «Туда никогда никого не пускали, – ответил он. – Но я попробую договориться».
Конечно, после такого обещания мы пошли смотреть на образ Девы Марии с особым чувством. Этот образ по просьбе Антонио Сантаны написал один художник, изобразив Деву Марию, Святого Андреса и Святого Антонио. Затем картина была утеряна. А в 1586 году произошло чудо. Одна женщина вдруг увидела, как образ Девы Марии стал проявляться на куске холста, в котором носили муку. Женщина взяла этот холст и стала молиться. 26 декабря 1586 года образ Девы Марии окончательно проступил на ткани. С тех пор это главная святыня Колумбии.
Во время борьбы за независимость украшения и драгоценности из церкви Девы Марии были отданы Боливару для приобретения оружия. Это обстоятельство породило в то время волну протеста и даже восстание против Боливара (надо сказать, что и сейчас не все колумбийцы уверены в законности этого поступка). Но многие священники тем не менее гордятся тем, что Дева Мария помогла Колумбии в борьбе за независимость. В 1919 году правительство подарило Деве Марии из Чикинкиры дорогой оклад, конечно, с изумрудами. А на месте, где произошло чудо, забил родник с чистейшей водой.
Человек без имениМы переночевали в доме Монсеньора и, купив рано утром подходящую для спуска в шахту одежду – джинсы и сапоги, отправились на съезд изумрудных королей. Дорога заняла часа три. Вернее, дорога быстро кончилась и начались сплошные ухабы. Охранник Монсеньора сразу вытащил короткоствольный автомат и положил палец на спусковой крючок.
Впрочем, случайного выстрела на каждом ухабе мы боялись напрасно, а когда вспомнили, что едем в одной машине с высшим духовным лицом, совсем успокоились. Весь тот длинный жаркий день нам казалось, что мы участвуем в съемках какого-то художественного фильма. Уж слишком все было колоритно.