Германское морское ведомство профинансировало разработку первого в мире вертолета-синхроптера (вертолета с перекрещивающимися осями несущих винтов) Flettner Fl-265 конструктора Антона Флеттнера (Anton Flettner). В мае 1939 года Fl-265 один раз поднялся в воздух и уже через несколько месяцев тестировался в качестве палубного на германских крейсерах Koln и Konigsberg. На орудийных башнях крейсеров оборудовали площадки размером 5х5 м. Испытания были столь успешны, что последовал заказ на тысячу двухместных Fl-282 Kolibri. Под бомбами союзников гитлеровцы сумели построить лишь два с половиной десятка «Колибри», но и малое число машин позволило приобрести важный опыт.
На Средиземном море немцы в конце 1942 года превратили трофейный югославский гидроавиатранспорт Zmaj водоизмещением 1 870 т в первый в мире вертолетоносец Drache. Базировавшийся на нем Fl-282 использовался при противолодочной обороне морских конвоев. Для обеспечения посадки вертолета германские разработчики предложили тросовую систему притягивания к посадочной площадке. Тросик сбрасывался с вертолета на палубу и крепился командой к лебедке. Отряд Fl-282 на Балтике тоже применялся при противолодочных операциях (но располагался на берегу). Установив визуальный контакт с подлодкой, летчик «Колибри» помечал место обнаружения буйками-фальшфейерами и наводил по радио противолодочные корабли и самолеты. Другого «оружия» первый в мире палубный вертолет поднять не мог. Бомбежки помешали наладить серийное производство грузоподъемных противолодочных Focke-Achgelis Fa-223.
Первой организовать серийное производство палубных противолодочных и многоцелевых вертолетов сумела фирма United Technologies, а точнее – конструктор Игорь Иванович Сикорский, чья компания Sikorski Air Engineering к тому времени вошла в состав UT. В мае-июне 1943 года новый R-4 продемонстрировал пригодность к работе на борту транспортов атлантических конвоев. Эту машину можно было использовать даже при относительно плохой погоде, свежем ветре и волнении. Для нанесения ударов по подлодкам R-4 вооружались тремя бомбами по 45,5 кг либо «маркерными» по 12 кг бомбочками. Взлетно-посадочная вертолетная площадка имела размер всего 17х19м.
Испытания R-4 в целом всех удовлетворили, но его грузоподъемность была признана недостаточной. Моряки заявили о заинтересованности в создании более тяжелого и лучше приспособленного для боевого применения вертолета, и летом 1943 года Сикорский создает R-5. Все в конструкции этой машины было подчинено выполнению ударных операций. По бортам на держателях могли подвешиваться две 120-килограммовые глубинные бомбы. Вооруженные силы США и Великобритании заказали 450 R-5, но до завершения боевых действий собрать успели только 65. От дальнейших закупок узкоспециализированных машин военные отказались, и Сикорскому пришлось переделать R-5 в многоцелевой вертолет. Кабина из двухместной стала четырехместной. Аппарат стал называться S-51 (см. «ВС» № 6) и использоваться преимущественно для поисково-спасательных операций.
Грузоподъемность 350 кг не позволяла установить тяжелое противолодочное поисковое оборудование и вооружение. Тем не менее именно на S-51 в 1949 году были проведены испытания первого в мире вертолетного погружаемого («макаемого») гидролокатора-сонара AQS-1. Сонар опускался на тросе с зависшего над морем S-51. Поступающие акустические сигналы обрабатывались вошедшим в состав экипажа вертолета оператором и передавались на противолодочный корабль.
Дальность действия бортовых гидролокаторов того времени была ограничена несколькими километрами. С целью расширения зоны поиска моряки устанавливали сонары на самолетах-амфибиях, но для контакта со средой им требовалось приводниться, что не во всякую погоду было возможно. Поэтому было решено воспользоваться способностью вертолета неподвижно зависать над морской поверхностью и осуществлять аккуратный спуск – «макание» приемо-передающей части сонара.
В те же годы на вооружении Военно-морской авиации появились сбрасываемые радиогидроакустические буи – небольшие плавающие капсулы с гидрофоном, радиопередатчиком и источником энергии, обеспечивавшие работу систем и посылку сигналов на корабельные и береговые средства ПЛО в течение нескольких часов. Легкие буи (их масса постепенно снизилась благодаря прогрессу в микроэлектронике до нескольких килограммов) в большом количестве принимаются на борт летательного аппарата и сбрасываются на пути предполагаемых маршрутов субмарин.
Противолодочная пара «корабль-вертолет» продемонстрировала на маневрах исключительную эффективность. Взаимодействие поисковых систем корабля и вертолета позволяло надежно взять вражескую подлодку в «клещи», а затем навести на нее средство уничтожения. Адмиралы признали вертолет самым эффективным средством ПЛО на борту боевого корабля. Однако возможности его как охотника за подводными лодками зависели от грузоподъемности и, следовательно, массы и размеров. В объявленном в 1947 году конкурсе на палубный многоцелевой вертолет из всевозможных проектов победил PV-18 Retriever конструкции Фрэнка Пясецкого. По массе он соответствовал S-51, но имел двухвинтовую продольную схему. Несущие винты располагались с максимальным перекрытием, их лопасти для удобства хранения могли складываться вдоль фюзеляжа. Получился очень компактный «летающий вагончик». В его грузовой кабине размещались пять десантников и спасательное снаряжение или аппаратура и операторы погружаемого гидролокатора. «Рэтривер» стал первым в мире серийным противолодочным вертолетом, но выпускался он недолго. Характерные для продольной схемы проблемы осложняли его эксплуатацию, заказов было немного.
Талантливый американский конструктор Чарлз Каман (Kaman) после Второй мировой войны занялся совершенствованием схемы Флеттнера. Созданные им синхроптеры К-240 и К-600 в 1950-х годах поступили на вооружение ВМФ США в качестве палубных вертолетов. Однотонный К-240 по габаритам соответствовал Fl-282, а трехтонный К-600 принадлежал к классу S-51 и PV-18. Компактные синхроптеры неплохо служили на палубах кораблей как наблюдательные, связные, спасательные, санитарно-эвакуационные и арткорректирующие аппараты, но в противолодочные не годились из-за малой полезной нагрузки.
С 1950 года американский флот вновь стал закупать одновинтовые противолодочные вертолеты Сикорского. Новый S-55 Horse поднимал до тонны груза, то есть мог взять на борт уже не только глубинные бомбы, но и более эффективные торпеды. Торпеда позволяла вертолету поражать цель, находящуюся за многие километры от места пуска. А летательный аппарат мог теперь не опасаться средств ПВО подлодки.
Однако из-за большой массы противолодочного оборудования того времени S-55 не имел возможности одновременно нести сонар и ударное вооружение. Поэтому винтокрылые «охотники» использовались в двух вариантах: либо с погружаемым гидролокатором-сонаром AN/AQS-4a, либо с противолодочной торпедой Mk-43, подвешиваемой сбоку на кронштейне. Первый именовался «хантером» – охотником, второй – «киллером» (убийцей). Соответственно действовать они должны были в паре. В октябре 1951 года «сикорские» заступили на боевое дежурство, из них был сформирован первый противолодочный эскадрон.
Несмотря на успех вертолетов Сикорского, командование Военно-морской авиации США сохраняло некоторый пиетет перед продольной схемой и заключило в 1950 году с фирмой Bell Aircraft контракт на разработку противолодочного вертолета такой конфигурации. Тяжелый (по классификации того времени) «Белл-61» поднялся в воздух в марте 1953 года. Гигант весил свыше 12 т, нес более двух тонн боевой нагрузки и, таким образом, впервые мог брать на борт и поисковую систему, и ударное вооружение. Потребность в вертолете ПЛО была столь велика, что его поспешили запустить в серийное производство, не дожидаясь завершения испытаний, и просчитались. Освоение гиганта в эскадронах выявило многочисленные недостатки.