Как бы то ни было, «живые» деньги дали Кассиусу возможность исполнить мечту детства – купить «Кадиллак» необыкновенного, как ни у кого, шоколадного оттенка, под цвет кожи. Мальчишка получил игрушку.
Тем временем суровая мужская жизнь продолжилась на ринге: 15 раундов профессионального бокса были несопоставимы с тремя любительскими. Он понял, что без опытного наставника и всесторонне продуманной системы тренировок его выбьют из седла, причем навсегда. И, позабыв все олимпийские амбиции, он, как будто с нуля, начал тренироваться как одержимый. В итоге, проведя 15 профессиональных боев, Кассиус выиграл все, причем большую их часть нокаутом. Кульминацией этого победного шествия стал знаменитый бой в зале «Мэдисон Сквер-гарден» в марте 1963 года. Противником Кассиуса был тяжеловес Дуг Джонс, входивший в десятку лучших боксеров планеты. Как он разделается с изящным, совсем иной весовой категории олимпийским чемпионом, жаждала увидеть вся боксерская общественность. Газеты и телевидение предрекали победу Джонсу. Билеты перепродавали втридорога. Матч транслировали по всему миру. Все это сделало Кассиусу фантастическую рекламу – он же … только победил. Зрители, глядя на стройную, ничем не напоминающую типичных для профессионального бокса громил фигуру Кассиуса, порхавшего вокруг своего противника, получали эстетическое удовольствие. После трансляции матча даже женщины, традиционно отвергающие грубое ремесло бокса, завалили «черного милашку» любовными посланиями.
Тем временем победное шествие Кассиуса продолжалось. Бой со знаменитым Сонни Листоном принес ему звание чемпиона мира. Однако к 1964 году Кассиус заявил, что отрекается от фамилии, которой его предков когда-то наградили белые рабовладельцы, а потому отныне и навсегда мир должен запомнить: чемпионом мира является Мохаммед Али. Стало известно, что он вступил в общество «Черных мусульман», декларировавшее непримиримую ненависть к белым, и даже стал мусульманским священником.
Впрочем, новоявленный Мохаммед никогда не был замечен в расистском фанатизме, отличавшем некоторых деятелей «Черных мусульман». На заявлениях же Али, которые он делал для прессы, лежала печать непрощенной обиды за личное оскорбление и за двойственность, с которой американская общественность воспринимала «губастого ниггера» и ярчайшую спортивную звезду в одном лице.
Заметная роль в жизни «Черных мусульман» дала выход природным способностям Али. И в этом, вероятно, состояла еще одна причина его «преображения». Он от природы был награжден даром красноречия и умением общаться с аудиторией. Его новое занятие проповедника каким-то образом помогло восполнить то, что не мог дать ринг. Публике, валом валившей на его нечастые службы, предстояло лицезреть, по сути, театр одного актера. Тематика предлагаемых и освещаемых проповедником вопросов касалась порой вещей совершенно иллюзорных: «Мы хотим иметь собственную землю. Мы хотим получить ее на льготных условиях либо в Америке, либо еще где-нибудь. Мы придерживаемся того мнения, что наши бывшие белые господа обязаны дать нам эту землю».
Впрочем, куда чаще поток красноречия Мохаммеда был обращен к себе, любимому, к своим победам и планам, к тем комплексам, которые сидели в нем и не давали до самых глубин прочувствовать вожделенное чемпионское счастье.
Али неукоснительно соблюдал кодекс бытового поведения, декларируемый «Черными мусульманами». Все, что в нем запрещалось: курить, употреблять спиртное, танцевать и даже петь светские песни, воспринималось им как непреложный закон. Али даже пришлось заплатить за свое послушание семейным счастьем: его первая жена, прелестная манекенщица Соня Рой, удрала от него через 6 месяцев после свадьбы, не вынеся ограничений, которыми «черный мусульманский» супруг окончательно допек ее.
Жертвой сурового кодекса едва не стала и очевидная причастность проповедника с бойцовскими перчатками на руках к схваткам на ринге. «Черные мусульмане» осуждали бокс. Но невероятная слава и популярность Мохаммеда Али, которые явились для них прекрасной рекламой, заставили сделать для него как для чемпиона мира исключение. Тем более что менеджером Али стал сын главы «Черных мусульман» с немалой для себя материальной выгодой. Впрочем, члены этого Общества и не думали скрывать, что присутствие в их рядах человека мировой известности – исключительно удачно не только в финансовом, но и в идеологическом плане.
Поступок…В марте 1967 года Мохаммед Али подтвердил свое право на звание сильнейшего боксера-профессионала, одержал убедительную победу над очередным претендентом на титул чемпиона мира – Зоро Фолли. А через месяц произошло событие, заставившее оценить фигуру виртуозного мастера кожаной перчатки совсем иной мерой. Той, которая всегда применялась к людям, встававшим в оппозицию государственной машине и защищающим свои убеждения. Их можно считать сумасшедшими, можно поднимать на смех мотивы, заставляющие поступать в разрез здравому смыслу, но не уважать человека, который не на словах, а на деле рискует слишком ценимыми в обществе вещами, нельзя.