— Я, правда, эту традицию вначале нарушил, — рассказывает мне Галип, не отрываясь от гончарного круга, — выучился на врача, пошел работать в больницу, но быстро понял, что это все-таки не мое дело — лечить людей. Лучше быть хорошим гончаром, чем обычным врачом...
За рассказами о себе и о гончарных секретах Галин незаметно слепил горшок и отставил его в сторону.
— Потом изделие выставляют на сушку на солнце на три дня, — объясняет мастер, — затем отправляют в обжиг. Температура не должна превышать 1000 градусов. В дрова мы добавляем солому, сушеный изюм и кое-что еще, но об этом я тебе не скажу — это мой секрет. — При этих словах Галип снял со стены одну из своих тарелок и щелкнул по ней пальцами. Тарелка загудела подобно маленькому колоколу.
— Но главное в нашем деле — глина. Такой глины, как у нас в Аваносе, нигде больше не сыщешь!
Кроме своих «гудящих» кувшинов и тарелок, добродушия и многочисленных учеников, Галип известен оригинальной коллекцией. Его магазин-мастерская, как и все постройки в Каппадокии, выдолблен в скале. Туннели увешаны прядями женских волос с адресом и телефоном — свой «автограф» оставили женщины со всех континентов. Если гостья отказывается добровольно отрезать прядь, то Галип как-нибудь ухитрится его оттяпать сам — ножницы у мастера всегда наготове. Раз в год он устраивает лотерею, и победительница за его счет приезжает на две недели и Каппадокию.
В IX веке, когда начались гонения на иконы и другие изображения человека, долина Гереме стала важным центром духовной жизни Малой Азии. Здесь появились первые подземные церкви. XI столетие считается «Золотым веком» в искусстве росписей в Гереме. Но с историей распространения христианства Гереме была связана гораздо раньше: еще в IV веке здесь появился подвижник и христианский просветитель Василий Великий. Он пришел в Каппадокию в поисках мира в душе и праведной жизни. Здесь он обрел ее. Василий Великий основал первые подземные монастыри, он же создал первые в мире уставы монастырской жизни. И вес это произошло в Каппадокии.
Стоит взобраться на скалу и окинуть взглядом тянущиеся на километры странные скалы-термитники. Трудно себе представить, что под ними скрывается еще одна страна — подземная Каппадокия. Города-катакомбы — это тоже прошлое «страны фей».
Подземный город Каймаклы начинается с решетки. На входе проверяют ваш билет, и вы можете начинать свое путешествие в преисподнюю, однако она, как выяснилось, прекрасно освещена и в ней вовсе не холодно и не сыро, как это бывает в пещерах, — причина тому — сложная система вентиляции столь же древняя, как и сам город.
В городе Каймаклы — девять подземных уровней. Но есть еще более «глубокие города». Тоннели, залы и галереи растекаются в толще породы на километры. Сколько столетий и сколько поколений проводили свою жизнь в этой «кротовой» работе? Не только ради собственной безопасности, но и ради будущих поколений.
От сохранения секрета подземелий зависела жизнь людей. В дни, когда приходила опасность, жители древней Каппадокии уходили под землю. Так неоднократно спасались христиане во время набегов арабов и даже монголов. В штольнях и переходах хранились запасы провизии, которых могло хватить надолго. На очень долго — на срок, пока терпение захватчика не закончится. Все города имели потайные выходы. Вход в город-крепость закрывался огромным жерновом. «Выкурить» беглецов из такого убежища было тоже невозможно — дым распространялся не дальше первого яруса. Вентиляция, многоярусность и потайные ходы делали такой город неприступным.
Греческий историк Ксенофонт описывал такой город еще в пятом веке до нашей эры. Он очень сетовал, что при всех своих талантах обитатели подземных городов не облагораживают вино водой и пьют его варварским способом — неразбавленным. В наши дни в подземном баре в Каймаклы предлагают только чай.
Те, кто побывал в Каппадокии, не устают рассказывать, что когда над ней сгущаются сумерки, а люди, утомленные долгим жарким днем и впечатлениями, погружаются в сон, из своих подземных убежищ, на макушке одной из скал появляются добрые феи. Но увидеть их могут лишь те, кто не утратил способности верить в сказки, а значит, в добро, которое поселилось в Каппадокии.
Василий Журавлев / фото автора
Via est vita: Отшельник из Овьедо
Несмотря на ночное время, на автовокзале города Сан-Хереро было оживленно. Собственно говоря, самого автовокзала не было — это был длинный участок улицы, заполненный людьми, где останавливались автобусы, следующие далее в различные города Доминиканской Республики, Поскольку расписание отсутствовало, прибытие каждого автобуса вызывало суматоху. Люди с тюками, коробками, таща за собой домашних животных, обступали его со всех сторон, выясняя, куда он следует и пытаясь проникнуть внутрь. Надсадно кричали стреноженные петухи, испуганно блеяли козы, громко бранились кондукторы, свешиваясь из передних дверей автобусов. Мы с Анатолием сидели на рюкзаках на тротуаре и не принимали участия в общей суете — наш автобус, следующий в городок Овьедо на самом юго-западе страны, был единственным на маршруте, и наши попутчики знали его «в лицо».
Путешествие по Доминиканской Республике приближалось к концу.
Позади остался Санто-Доминго, столица страны. В этот город мы попали вечером и тут же отправились на Малекон, то есть Набережную. Улица сильно походила на длинный рынок. Торговали всюду и всем. Каждый торговец восхвалял свой товар, машины гудели, пешеходы оживленно общались — короче, очень скоро мы свернули на боковую улочку. Стало тихо. Сидя прямо на мостовой, грелись на солнце голуби. Вокруг возвышались каменные дома колониального стиля, в которых некогда жила испанская аристократия. Сейчас они служили приютом для многочисленных семейств простых горожан. Бродя по закоулкам, мы вышли к развалинам старой крепости, обнесенным забором из колючей проволоки. Табличка на калитке гласила «Вход воспрещен. Идут раскопки», Сама калитка, впрочем, была открыта, да и внутри никого не было. Мы походили по древним каменным плитам, заложенным, возможно, еще во времена Христофора Колумба. Именно к острову Гаити причалили в 1492 году корабли Колумба, и именно здесь впервые высадились европейцы. Так что в Санто-Доминго вообще вес самое первое, если творить о следах испанцев, — и первая церковь, и первая крепость, и первый порт, и даже первый дом Колумба, где он прожил несколько лет и который сейчас, естественно, стал достопримечательностью...
Позади остались и долгая поездка по центральным крестьянским районам страны, куда мы попали в разгар уборки бичуэллы — черных бобов, традиционной пищи доминиканцев, и восхождение на пик Дуарте, высочайшую вершину острова Гаити. Собственно, с этого пика мы спустились вчера — и воспоминания были еще свежи. Спуск более всего напоминал рафтинг, а началось все с безобидного дождичка...
На вершине установлен бюст Хуана Пабло Дуарте. Мы постояли у памятника, отдав дань памяти доминиканскому патриоту XIX века, руководителю борьбы за независимость страны, и двинулись в обратный путь. Чтобы не встречаться с рейнджерами (эта гора находится на территории Национального парка и за время восхождения они дважды останавливали нас и требовали какие-то лицензии на посещение парка), мы решили спускаться по северному склону. Правда, на карте было отмечено, что тропинка не подходит для мулов из-за крутизны. Кстати, это излюбленный способ доминиканцев, да и приезжих туристов путешествовать по национальным паркам Доминики: навьючив мулов продовольствием, группа в сопровождении рейнджера совершает «восхождение», оглядывая красоты парка со спин выносливых животных. В общем, мулов, равно как и официального права на посещение парка, у нас не было — и мы, не раздумывая, ринулись вниз. К полудню пошел дождик, быстро превратившийся в тропический ливень, и скоро под нашими ногами весело побежали ручейки. Часа через два мы спускались уже в бурном горном потоке, а в нашей тропинке с ужасом признали его русло. Какое-то время продвигались, держась за выступающие корни деревьев, но когда вода стала катить камни, пришлось выбраться на «берег» тропинки, превратившейся в реку. Поздно вечером мы-таки вышли из парка и добрались до Сан-Хереро, где в баре познакомились с двумя немцами, которые занимались спуском туристических групп на каяках по местной речке. «В сезон дождей эти реки становятся очень быстрыми и бурными», — говорили они. Мы согласно кивали и думали о том, что, штурмуя гору, иной раз не грех запастись маленькой лодочкой — так, на всякий случай...