Никто из основных действующих лиц тогдашней церемонии до настоящих Триумфальных врат не дожил. Несчастная австрийская принцесса (она же французская императрица) еще однажды в жизни проехала под «макетом» арки, удаляясь из города в 1814 году, перед союзной оккупацией. Раймон и Шальгрен вскоре скончались. А самому Наполеону было суждено оказаться под сводами Арки (достроенной при «короле-гражданине» Луи-Филиппе), но уже в саркофаге. Тот ужасно холодный декабрьский день 1840 года, возможно, видел самое значительное скопление народа на Елисейских Полях за весь XIX век. Говорят, 100 тысяч человек пришли проводить владыку полумира – на сей раз уже в самый последний путь, до собора Дома Инвалидов. Теперь, конечно, иногда собирается и больше, но ведь разрослись с тех пор и Париж, и сама площадь Звезды. В те времена ее, можно сказать, не существовало: до 1860-го Арка соседствовала с двумя строениями, обрамлявшими въезд на Елисейские Поля, – абсолютно одинаковыми квадратными павильонами в стиле «неогрек» с круглыми куполами, портиками и пятью колоннами с каждой стороны. Зачем они там стояли, никто в городе давно не помнил. Только архивные «черви» вроде моих сегодняшних провожатых могли бы объяснить: это остатки таможенной заставы Этуаль. Раньше город здесь заканчивался. Так что пройти под Триумфальной аркой в ту или другую сторону в некотором роде означает войти в Париж или выйти из него. Теперь она, напротив, – сердце, центр муниципальной композиции. В этом нетрудно убедиться, стоя под вечер на смотровой площадке Арки (высота 50 метров), когда затихает постепенно круговое движение по площади. Парижане, отстояв в дневных пробках, покидают центр, ныряя в один из двенадцати лучей-проспектов (ярчайший из них – Поля), отходящих от площади, к «звездному» названию которой современники прибавили имя де Голля. Оптически с такой высоты машина кажется немногим больше мыши, и интересно воображать себе: вот каждая из них нюхом безошибочно узнает свою норку, длинный коридор, где-то далеко в конце которого – ее собственный укромный уголок. А завтра, проснувшись, все это «полчище» вновь соберется воедино, привлекаемое мощным энергетическим полем Арки, Звезды, Полей… И так каждый день, много лет подряд.
– Между прочим, обратите внимание: проспект четко делится на две архитектурные системы – снизу этого не заметишь! С той стороны, где Египетский обелиск, – стоечнобалочная конструкция. Прищурьтесь, возьмите глазом крупный план: кругом – одни параллели и перпендикуляры. А здесь, ближе к Арке, планировка – сводчато-арочная. Даже не знаю, почему так вышло, никто этого нарочно не задумывал. Наверное, просто сложилось со временем…
– Да-да, наверное. Конечно, вы правы, – боюсь, на сей раз я немного рассеянно слушал моего ученого друга и коллегу мсье Топэна. Думалось о другом, о чем-то более поэтичном, чем балочные системы.
Триумфальная арка венчает день, проведенный на «райской» улице. Оставив его за собой полосой искрящегося света, внезапно оказываешься в пространстве тишины и темноты, слегка тревожимой всполохами мемориального огня. Словно бы так специально подстроено: намаявшись, находившись, наслушавшись дневного гула, короче, устав, попадаешь в желанное одиночество. Париж – город деликатный…
Но это – только с наступлением сумерек. А в активное время суток Поля – не для отвлеченных размышлений. Они – для индустриальной, современной, процветающей Франции, которой надо успеть показать «все товары лицом». Как заведенные работают банковские конторы, публика толпится возле шикарных бутиков прет-а-порте (тех, кто покупает, значительно меньше, чем тех, кто толпится), авиакомпаний – их здесь традиционно много, включая «Аэрофлот». Торговые центры вроде «Вержин Мегастор» и пассажи – «Аркады Лидо», «Элизе-Рон-Пуан», «Кларидж» – штурмуются так, будто дело происходит в московском гастрономе конца 80-х годов ХХ века за час до закрытия, хотя открыты они до глубокой ночи. Равно как и шоу-румы известных фирм, например парфюмерной «Герлен» или автомобильных – «Мерседеса», «Линкольна»… Естественно, всех трех французских корпораций – «Ситроена», «Рено» и «Пежо», причем больше всего «выкладываются» представители последней. В их салоне (Шанзелизе, 136) всегда можно увидеть и потрогать руками новейшие концепт-модели, невероятные по дизайну и «начинке». Можно купить кучу сувениров с соответствующей символикой. Можно найти менеджера, который говорит по-русски. И мне по секрету рассказали, что в честь богатых клиентов из нашего Отечества в последнее время здесь даже стали отмечать православное Рождество…