Те отвечали, что в Казани копать не сложнее и не опаснее, чем, скажем, в Москве (а в Петербурге дело обстоит гораздо хуже), что применяется специальная технология, позволяющая получить герметические и сухие тоннели. Режущие инструменты подобраны специально под местные грунты. Ультрасовременные землепроходческие комплексы, закупленные у канадцев и французов, поступают в город по сей день, всякий раз получая от счастливых заказчиков ласковые татарские и русские имена. Сююмбике, Катюша, Олечка, Алтынчач… В общем, ко всеобщему удовлетворению, эксцессов при сооружении метро не было. Первый участок насчитывает пять станций I линии: «Кремлевскую», «Площадь Тукая», «Суконную слободу», «Аметьево» и «Горки». Поездка на расстояние в семь километров занимает 12 минут. А в дальнейшем схема Казанского метрополитена предполагает три линии. Первая продлится от «Горок» до «Проспекта Победы» и от «Кремлевской» до «Заречной», по второй от Азино можно будет добраться до Железнодорожного вокзала и, наконец, третья – соединит между собой четыре многонаселенных района: Приволжский, Московский, Ново-Савиновский и Кировский. Всего получится 44 километра, но и это еще не все. С 2008 года в городе планируется сооружать наземные «легкие» ветки метро (подобные парижскому ROR) через бесчисленные казанские овраги, насыпи, мосты и эстакады «во все пределы».
И если неприятных экономических «сюрпризов» больше не будет, можно ожидать, что все эти «удобства» вступят в действие еще при нашей жизни – в 30-х годах XXI века.
Равиль Бухараев
Слой за слоем…
Вдревнейшие времена, как и сейчас, сердцевиной города был кремль с его посадом, вокруг которого по берегам реки Казанки и озера Кабан выросли первые слободы. Ничто не изменилось в этой композиции и сразу после русского завоевания в 1552 году, а вот к самому концу XVI века бывшая ханская столица утратила свое зодческое единство. По существу, она распалась на два города: в Верхнем жили преимущественно царевы служилые люди и переселенцы, а в Нижнем – выселенные из кремля татары.
В XVII и первой половине XVIII столетия Казань продолжала расти, как ей вздумается, уходя за Казанку и поднимаясь на близлежащие холмы. Причем в архитектурном смысле Верхний город все больше приобретал русско-европейские (дворянские и купеческие) черты, а внизу тогда еще «полузаконные» мечети и деревянные дома мусульманского типа создавали образ традиционной, национально-замкнутой жизни.
Вскоре после недолгого пребывания в будущей столице Татарстана пугачевцев власти взялись за ум во всех отношениях. Например, был составлен первый официальный градостроительный план. С 1774 года его автор, «архитектурии поручик» Кафтырев, усердно перестраивал Казань по «образцовым проектам», единым для всей Российской империи. На казанской почве они привели к возведению в кремле ансамбля Присутственных мест, а также к заложению многих типовых архитектурных конструкций. От самого кремля с одной стороны радиально отходили широкие Проломная, Воскресенская (Кремлевская) и Арская улицы, а с другой, в направлении Кабана и канала Булак, – Вознесенская (Островского), Московская (Кирова) и Екатерининская (Тукаевская). Татарские слободы также приобрели новую упорядоченность в несколько «аракчеевском духе»: строившиеся испокон веку на углах кварталов мечети «переехали» на площади (подобно церквям), а в бессистемном нагромождении зданий и «зданьиц» пробили широкие «тоннели». Впрочем, наиболее значительные старинные постройки остались нетронутыми. И сегодня здесь можно видеть так называемый дом Шамиля со шпилями и башенками, одновременно наводящими на мысль о западной готике и об исламских градостроительных экспериментах в Андалусии (принадлежал он богатому татарскому купцу Апакову, чья дочь вышла замуж за сына горского имама).
На углу улочек Кунче и Сафьян (их названия напоминают о традиционном ичижном и кожевенном мастерстве казанцев) вам покажут дом Апанаевых со скрытым фронтоном, барочными полукруглыми оконцами и крытой деревянной галереей, соединяющей основное здание с двухэтажными каменными постройками во дворе. Все это лучше слов повествует о быте и вкусах старого татарского купечества.
Так называемый дом Шакир-солдата объединял под своей крышей квартиры, конторы, конюшни, каретник, баню, флигеля для прислуги, холодные службы. А с виду он не так велик и привлекает внимание разве что «арабской» верандой над входом и стрельчатыми «арками» окон. Вот еще одна характерная черта традиционной Казани: внешний вид помещений «ничем не предвещает внутреннего».
Современный городской ансамбль, окружающий кремль, как и внутренний комплекс казанской «крепости», в главных чертах сформировался к середине XIX века. В центре с тех пор все более или менее сохранилось, остальное «перелопачено» советскими и постсоветскими временами. Особую роль сыграл послереволюционный жилищный кризис: именно в 20-х город превратился в царство коммуналок. Семьи казанцев сотнями заселялись в бывшие доходные дома и гостиницы вроде «Франции» на Воскресенской улице близ Александровского пассажа или некогда славных своими трактирными шашлыками номеров Афанасия Музурова на Рыбнорядской площади. Они, кстати, были снесены только в прошлом году из-за строительства метро. Естественно, все эти сооружения быстро теряли «товарный вид» как изнутри, так и снаружи. Кроме того, большевистская власть, естественно, уничтожила массу памятников по политическим причинам: согласно декрету Совнаркома в кратчайшие сроки ликвидировались все главные «старорежимные символы». На площади у Гостиного двора был снесен монумент Александру II. При «благоустройстве» Театральной площади в начале 30-х снесли бронзовую статую Державина. С 1928 по 1930 год расквартированным в Казани полком латышских стрелков было взорвано более половины церквей, монастырей и мечетей. Последний идеологический взрыв произошел в 1936-м – его жертвой пал Владимирский собор…
Что-то по большому счету строить взамен уничтоженного власти начали только в пятидесятых, когда город официально поставили на «капитальный ремонт» ввиду того, что к нему должны были подойти воды нового Куйбышевского водохранилища. Тогда соорудили речной вокзал. После 1957 года Казань, подобно Москве, сделалась «портом пяти морей». Были реконструированы старые и устроены новые дамбы. Из зоны затопления «вывезли» и поставили на новом месте целые жилые кварталы. По приходу большой волжской воды изменился сам облик татарской столицы: именно с этого времени берет начало знаменитый вид Казанского кремля, который новые поколения считают «естественным» и само собой разумеющимся.
Далее все шло примерно так же, как во всем Союзе. В 1960 году «инспекционный» визит Хрущева придал массовому строительству новое ускорение. Как грибы стали расти дворцы – политпросвещения, спорта, культуры, химиков. Появились Концертный зал Консерватории, новый пригородный вокзал и цирк на 2 500 мест, похожий на летающую тарелку, которая приземлилась как раз на место древней ханской ярмарки Ташаяк. Этим необыкновенным зданием особенно гордилась Казань в те годы космических побед, и оно действительно уникально по конструкции: конус и купол, сооруженные из особо прочного железобетона, были соединены без дополнительных опор.
Но, как ни странно, внимание партии и правительства к другим городам быстро развивающейся промышленной Татарии – нефтяному Альметьевску, автомобильным Набережным Челнам и нефтехимическому Нижнекамску – вскоре несколько затормозили развитие Казани. К концу советского времени оно практически остановилось, и «коммунальные» кварталы довоенного образца, о которых говорилось выше, быстро приходили в негодность. В 1996 году президент Шаймиев принял волевое решение: вложить значительную часть бюджета в полное разрушение этих трущоб и переселить всех их жителей в новые кварталы на окраины города. По статистике 2004 года, этой приятной, но хлопотной процедуре подверглось уже 35 тысяч казанских семей. Надо сказать, впрочем, что в описанную квазисоциалистическую программу закладывалась и рыночная составляющая: освободившееся после сноса ветхого жилья пространство предполагалось распродать частным лицам и застроить по коммерческим ценам. Дефолт 1998 года несколько приостановил этот процесс, но с наступлением нового тысячелетия он возобновился не без общих для всей России «издержек», к сожалению. В экономическом ажиотаже пострадали многие ценные памятники деревянной казанской старины. Ряд районов застраивался ураганными темпами, облик кварталов, известных старожилам с детства, менялся до неузнаваемости. Сами старожилы очень огорчены. Остается утешаться тем, что новым поколениям будет мил тот реальный город, в котором они проживут жизнь, а не ностальгическая Казань прошлого века.