После таких признаний атмосфера, разумеется, разряжалась. Кстати, расскажу об одной действительно неприятной ситуации, из которой всех выручил Бернар.
Однажды группа наших киношников снимала в ресторане выступление известного в стране танцевального ансамбля. Ее менеджер, человек, как все бизнесмены, не лишенный хитрого лукавства, подождал, пока мы завязнем в съемках, а потом подошел и заявил: «Ансамбль вынужден выставить счет за съемку выступления, включая оплату морального ущерба, нанесенного артистам: они не были готовы работать в свете юпитера». И назвал солидную сумму.
Отшутиться не удалось. Менеджер был неумолим: лично он ничего не имел против, но речь-то об интересах артистов. Сопровождавшие его, обычно такие доброжелательные африканцы, но под «градусом» усмотревшие в действиях белых киношников былые колонизаторские замашки, подпевали угрожающе: «Платите, камеру разобьем!» Нас окружили со всех сторон. Наконец протиснулся сквозь толпу Бернар. Мрачно выслушал суть дела и резко бросил оторопевшему менеджеру: «Русские — мои гости, я повторяю, мои. Если к ним есть претензии, то прошу завтра утром ко мне. Сейчас мне некогда». Инцидент был исчерпан.
Разумеется, Бернар нисколько не был заинтересован в скандале. Его ресторан высоко котируется среди подобных заведений города, тем более он — единственный, демонстрирующий настоящую африканскую экзотику. И западные туристы предпочитают «Махно», а не чопорно-официальную «Ло вив» — «Живую воду» с молитвенным песнопением монашенок.
Четыре дня в неделю в ресторанчике яблоку негде упасть. Несмотря даже на то, что вход становится платным. Танцплощадка превращается в сцену. Бернар приглашает музыкантов, танцоров, певцов, «живые маски», заклинателей змей.
— Организация таких вечеров — это что, стремление собрать побольше едоков?
— Начнем с того, что я приглашаю далеко не всех. Лишь тех, кто проходит мой внутренний конкурс. Круг постоянно выступающих исполнителей в основном давно сложился. На сцене то, что люблю сам, — традиционные африканские танцы. Это впечатляющее зрелище, особенно так называемые «силовые танцы».
Сколько здоровья, силы, свободы в движениях танцоров-атлетов! Но они подчинены одному - ритму, одной идее... Скажешь, опять намекаю на свободу, на анархию? Но что делать, видимо, так устроен.
Часто слетающее с уст Бернара слово «свобода» — отнюдь не пустой звук. Для него — это образ жизни. Примерил здесь просторную местную рубаху-безрукавку с широким вырезом: удобно, не стесняет движений, и ему уже кажется, что европейские рубашки на пуговицах — допотопное изобретение. Если он с кем-нибудь впервые общается, то сам предлагает быстро перейти на «ты», чтобы отличать тех, кого стоит держать на расстоянии безразличным «вы». Не потому ли и душа у него не лежит к автомобилям, а любит с ветерком пронестись по зеленым улицам на мощном, дорогом «Ямахе».
— А какая нравится музыка?
— Конечно, джаз. Он близок всем, кто ощущает тягу к полному самовыражению, поиску собственного «я», не связанного предрассудками писаных и неписаных законов нотных партитур. Джаз — это процесс мучительного рождения собственной свободы, своего «я» через поступательное движение вперед к гармонии с другими «я». Но мне нравится и другая музыка.
— Какая?
— Украинские народные песни. Тут я действительно опешил, не поверив ушам:
— Почему вдруг?
— Их любил батька Махно...
Сергей Кондаков / Фото автора Бобо — Диулассо
Там, где дождик капает вверх
Вам приходилось путешествовать по верхушкам деревьев? Так, чтобы, не спускаясь на землю, обойти не спеша целую рощу?
А между тем мысль пожить некоторое время в беспокойном и шумном море переплетающихся ветвей и лиан, и не во сне, а наяву, не раз будоражила воображение искателей приключений. Правда, иногда все же удавалось хоть немного приблизиться к мечте; они устраивали свои наблюдательные пункты на самых высоких деревьях; строили башни, прибегали и к другим ухищрениям, однако это было все «не то», ведь максимальная площадь исследования не превышала 2 — 3 квадратных метров.
Французскому архитектору Жюлю Эберсольту удалось значительно расширить возможности ученых. Его детище, появившееся на свет в 1989 году, поразило даже воображение фантастов. Внешне — это исполинский искусственный цветок, остов которого сделан из наполненных воздухом труб-понтонов из прорезиненной ткани, соединенных друг с другом прочной сетью. Занимая площадь 600 квадратных метров, он не только легко удерживается на верхушках деревьев, но и позволяет находиться в нем сразу нескольким людям. Подобно паукам, они без труда достигают интересующего их объекта, открывая для себя и науки все новые и новые тайны.
Одновременно нужно было решить еще одну проблему — как доставить такую конструкцию наверх?
Забросить с земли — задача почти невыполнимая. Единственно возможное решение — опустить сверху. Лишь один летательный аппарат способен осуществить эту инженерную задачу — добрый, старый друг исследователей — дирижабль. Маневрируя в воздушных потоках, он хотя и медленно, но зато в целости и сохранности доставляет бесценную ношу в нужный сектор леса, зачастую абсолютно недоступный с земли, и плавно, чтобы не повредить сложной конструкции, опускает ветви.
Первой площадкой для эксперимента были избраны влажные леса Французской Гвианы, выражаясь языком кинематографистов, «уходящая натура» нашей планеты. Повсюду в Южной Америке, да и не только там, подобно снегу под весенним солнцем, тают и тают кажущиеся еще недавно бескрайними тропические леса. Прогноз ученых жесток и категоричен. Если причины гибели «зеленых легких» планеты не будут устранены, то через 25 лет на их месте останется безжизненная пустыня и человечество потеряет одно из самых больших своих сокровищ.
Невозможно переоценить его значение для тех, кто поставил перед собой цель создать, к примеру, сорта фруктов, овощей или злаков, устойчивых к многочисленным болезням. Их дикие собратья — первый помощник в этом нелегком деле. Кофе, арахис, какао, авокадо, кассава — все южные растения могут улучшить свои свойства благодаря генетическим ресурсам тропических лесов. Становится понятным поэтому, что привлекает исследователей к малоприятным, сырым и неприспособленным для жизни человека дебрям. В научной команде «искусственного цветка» объединились энтомологи, ботаники, экологи. По понятным причинам это люди в основном молодые, а кроме того, веселые. Свой научный полигон они тут же окрестили «Парижем в миниатюре». Есть здесь и «Триумфальная арка», «Елисейские поля», а круглые отверстия по краям, которые служат для спуска людей с вершин деревьев на землю, они называют подземкой. Но Париж Парижем, а забывать о технике безопасности, пусть даже на такой надежной конструкции, не следует, поэтому за каждым тянется прочный канат, который сопровождает исследователя во всех его перемещениях по паутине из капроновых нитей. Неудобно, конечно, но зато есть гарантия, что результаты исследований не погибнут вместе с самим ученым.
Странное для неискушенного глаза зрелище представляет собой это красочное сооружение в лучах тропического солнца. В разных секторах его, подобно детям в песочнице, копошатся люди. Ботаник Ги Жулен, ничего не замечая вокруг, перегнувшись через край, тянется за красивым цветком на стволе дерева. Вот цветок сорван, и довольная улыбка озаряет лицо исследователя, он радуется удаче так непосредственно, как это могут делать только малыши, оглашая окрестности восторженными криками. Еще бы: в его руках — редкий вид растения-паразита, похоже, еще неизвестного науке. Есть шанс увековечить свое имя.
Бурные проявления чувств совсем не трогают его товарища Эрика Нансэ, прозванного коллегами-энтомологами «верхолазом», или «человеком-пауком». Его отстраненность от происходящих вокруг событий понятна. Только что пойманная «добыча» — паукообразные, жуки и другие насекомые полностью поглотили его внимание. Когда он изучает содержимое своего «японского зонтика», специального приспособления для ловли насекомых, стряхиваемых палкой с веток деревьев, окружающий мир перестает для него существовать. Вместе с коллегами ему удалось собрать приличную коллекцию прыгающих и ползающих пауков. Среди них имеются достаточно редкие экземпляры, которые раньше считались исключительно наземными жителями. Изучение будет продолжено во Франции, куда эти крохотные обитатели джунглей будут доставлены в специальных контейнерах.