Тот самый Якушев, чье имя совсем недавно один наш весьма уважаемый значок хоккея употребил в таком контексте: «Пит Маховлич и ростом и техникой напоминает нашего Сашу Якушева, но, конечно, классом Маховлич несравненно выше»?!
Хоккей не бег, не плавание и не поднимание тяжестей, секундомер и весы не выявят в этой игра сильнейшего. Точные приборы здесь заменяет человеческий глаз, а личное впечатление всегда субъективно — у каждого знаменитого игрока есть свои сторонники и противники. Но призы за лучшую игру в четырёх матчах подряд и самая высокая результативность среди всех участников встреч — критерий объективный.
В сентябре 1972 года Александр Якушев стал хоккеистом высшего мирового класса, встав в один ряд с Филом Эспозито, Бобби Орром, Валерием Харламовым. И факт этот — факт появления новой звезды — поражает потому, что в сентябре 1972 года Якушеву было почти 26 лет. Вспомните биография всех наших выдающихся хоккеистов—от Александрова и Старшинова до Харламова, Мальцева и Третьяка, и вы убедитесь, что случай с Якушевым исключительный.
(Я умышленно не вспоминаю поколение Боброва и Сологубова: они пришли в хоккей взрослыми, сложившимися людьми.)
Между тем, как о звезде восходящей, о Якушеве я знаю уже лет десять. Помнится, я впервые услышал это имя из уст Александра Новокрещёнова — того самого тренера, под руководством которого в 1962 году «Спартак» впервые стал чемпионом страны. Мы встретились тогда с Новокрещёновым на игре юношеских команд, и он показал мне на длиннющего парня, худого и бледного:
— Погляди за ним… Сашка Якушев… Талантище…
Он и в самом деле был сразу заметен на поле не только благодаря росту. Он и в переносном смысле был на голову выше всех.
Он легко обводил своих маленьких партнеров (хоть был, кажется, самым младшим на площадке) и покрывал расстояние от ворот до ворот в несколько шагов.
Снова я увидел его через пару лет, в Риге, на юношеском первенстве СССР. Спартаковцев привез туда Александр Маркович Брусованский. На каком-то матче мы стояли рядом и любовались игрой Якушева — удивительно зрелой и мощной для 17-летнего мальчишки.
— Когда спартаковские мастера едут в Серебряный бор готовиться к матчам, — сказал мне
Александр Якушев в игре с канадцами.
Брусованский, — обязательно везут его с собой. Чтобы пообедал лишний раз. Парень вон какой вымахал, а семья, знаете, малообеспеченная…
Дальше все произошло очень быстро. Якушева приняли в команду мастеров, вскоре он занял прочное место в основном составе «Спартака», в 20 лет участвовал в первенстве мира и возвратился в Москву с золотой медалью…
Но на том, первом для него чемпионате мира, в Вене, Якушев появился на площадке считанное число раз, а все решающие матчи провел на скамейке запасных. Я встретил его спустя несколько дней в Москве, в Шереметьевском аэропорту, когда сборная возвратилась из Вены. Он единственный в команде не улыбался, избегал фоторепортеров, старался спрятаться в задние ряды. Он был растерян: его встречали, как героя, а он не чувствовал себя героем.
На следующий чемпионат, в Гренобль — а это был одновременно чемпионат мира, Европы и Олимпийские игры — Якушев не поехал. Его не взяли. За ним начала потихоньку утверждаться репутация: талантлив, но не хватает характера, ишет «легкую» игру, побаивается «жестких» противников, избегает столкновений, слишком бережет себя. «А такие нам не нужны. Нам нужны бойцы и задиры. Но мы от тебя не отказываемся. Будем пробовать. Старайся, готовься, ещё не все потеряно» — тогда было в моде такое мнение.
Он старался, готовился, его пробовали. И, отправляясь на очередное первенство мира, то и дело оставляли дома.
Знаете ли вы, что это значит — утвердиться в сборной команде страны по хоккею? Участник этой команды — почти наверняка и чемпион мира и олимпийский чемпион, и его всюду знают в лицо, и милиционеры на улице отдают ему честь, и почести сыплются на него, словно из рога изобилия… И как только он переступил порог этой команды, в сознании его уже роятся неясные мысли о «скрижалях истории» и «благодарной памяти потомства». Бывали случаи, что игрок, попав в сборную, раскрывался сразу, с первых матчей. Но это нетипично.