Привел я Славика к Льву Марковичу Сегаловичу с секцию. Он у нас тренер семейный, традиционный: Женю, старшего брата, до мастера спорта довел и меня мастером спорта сделал. И говорю ему: «Вот, у нас ещё один в семье подоспел. Третий. Слава…»
Сегалович поглядел и говорит: «Ну, хорошо. Пусть ходит…» И Славик стал тренироваться…
Кстати, я фотографировал тогда. Увлекался. И у меня есть фотокарточка… Когда Славик только что пришел в зал бокса. Надел мои трусы. У меня были трусы с эмблемой сборной Москвы. И Славик в этих трусах проводил свой первый в жизни бой. А я фотографировал… И вышло так, что первый бой, который он выиграл, ему Леня Шейнкман руку поднимал, у меня… не получился… Не удалась съёмка. Получилось как-то все сдвинуто, там ничего понять нельзя. Но зато после боя, когда Славик только сошел с ринга, я его щелкнул. И у нас дома есть эта фотокарточка. Славик стоит такой маленький, длинные ручки, в этих трусах моих до колен… Обсмеяться можно на эту фотокарточку!..
Да. А есть фотография, когда Славик юношеское первенство Европы выиграл. Там у него лицо мужественное.
А вообще Славик такой скромный, застенчивый.
Он бы вам сам н и-ч е-г о не рассказал. Честное слово! Так что я за него лучше.
Знаете, в прошлом году он получил на Кубе приз лучшего боксера. Там он с Монтея встречался. На этот бой Славика вообще не хотели ставить. Мол, юный ещё, а Монтея — жуть!.. Но поставили его, думая, если чуть что — полотенце на ринг… Славик говорил потом, что, когда Монтея начал, он будто под танк попал… Как тот начал лупить!.. Но Славик немного освоился, врезал ему, того и унесли с ринга… Монтея этот с американцем Джонсоном в Мюнхене, на Олимпиаде, в четвертьфинале встречался.
Джонсон его выбил. Славик рассказывал дома, что он больше всего боялся боя с Джонсоном.
Помните, Джонсон приезжал к нам в позапрошлом году? Ну, когда американские боксеры приезжали. Джонсон обыграл и Рискиева и Климанова, а в Ереване против него поставили Славика. Победил Джонсон. Хотя там мнения судей разошлись… Потом был банкет, и Джонсон на том банкете поступил не так, как на Олимпиаде в Мюнхене, когда он вышел получать бронзовую медаль. Помните? Джонсон стоял на третьей ступеньке, держа правую руку в кармане. Стоял вызывающе, некрасиво. Славик говорил: ему казалось, что Джонсон может ударить его… А в Ереване, на том банкете, Джонсон снял с себя медаль чемпиона Панамериканских игр и надел ее Славе. Она у нас дома висит. В семейной коллекции…
Так вот сейчас на Олимпиаде Славик больше всего боялся боя с Джонсоном. Я, говорит, бью его, а он не падает… Прямо лошадь какая-то! А удары у Славы страшнейшие. Джонсон упал только от такого удара, от которого вообще невозможно устоять.
Остальные удары, страшнейшие удары Славки, Джонсон держал — и все… Славик говорил ещё, что понял потом по глазам Джонсона, что тот боится его.
Не было больше на ринге Джонсопа. Не было! Он теперь сам боялся Славу…
Ну, а в финале все было великолепно! Правда? И финн… Как он вел себя после боя, а? Сам руку поднял Славе. Вот это спортсмен!
Слава мне говорил: «Жалко, конечно. Ужасно жалко мне было этого финна в финале». Вот… Но вообще это надо понимать так. Первое чувство — это чувство победы. Ведь ты же победил. А второе чувство — жалко. Жалко видеть человека, который упал перед тобой, а ты ему даже помочь не можешь. Боксерские правила не разрешают. Ты должен в этот момент и противоположном углу быть…
Я сам все это понял не сразу. Однажды у нас была матчевая встреча боксеров Москвы и РСФСР. И я свой первый бой выиграл нокаутом. Прибежал в раздевалку, ещё мальчишка был, и радуюсь. А у нас был тяжеловес такой, Юра Рыгунов. Он говорит: «Чего ты радуешься? Человеку-то плохо…» И мне как-то стало стыдно и неудобно за эту свою телячью радость.
Помните фильм «Рокко и его братья»? Видели?
Так там все братья были боксерами, а младший Рокко стал самым знаменитым, самым сильным. Может быть, и у нас так получилось… Постепенно.
Началось со старшего, с Жени. Он ведь был и чемпионом Москвы и чемпионом Московской области.
Чемпионом Вооруженных Сил. Призером первенства страны. Потом я… У меня, конечно, такого успеха, как у Славы, не было. Хотя я тоже был чемпионом Москвы, тоже бывал призером первенства Союза… А вот Славик наш — да!.. У него это с детства. Славик ещё в пеленках лежал, а Женька перед зеркалом кулаками размахивал, бой с тенью делал.
Славик это видел, но не осознавал, конечно, что это такое. А где-то глубоко-глубоко у него все это откладывалось. Постепенно. У нас в семейном конвейере перерыва не было. Как непрерывное течение! Понимаете?.. Старший брат, Женя, — агрессивный боксер был. Нокаутер! Половину боев заканчивал нокаутами. Он страшно сильно бил… Я технарь был. А Слава накопил все это. И агрессивность Жени и мою технику. Воедино все это слил, суммировал и преподнёс!..