Взмахивая руками, он плюхнулся в воду, быстрый поток подхватил его, как ветер перекати-поле. Из-за кустов шумно выскочили копнильщицы, захохотали, хлопая в ладоши. Уполномоченный барахтался в воде, захлёбывался, хватаясь за скользкие валуны. Наконец течение вынесло его на мелкое место, он ухватился за корягу, вышел на пологий берег. Обиженный и рассерженный, он погрозил девушкам пальцем, потом, знобко вздрагивая, начал отжимать на себе одежду.
— Молодец, Торайым!
— Не будет кружить возле час.
— Ох, напрасно… Он человек ответственный. Еще придется нам отвечать…
Торайым, довольная своей проделкой, весело смеялась, даже слезы выступили на глазах, словно в её груди сдвинулся камень, который сдерживал, давил её живую натуру. Вдоволь насмеявшись, она ушла в прохладный тугай.
К вечеру уже весь аил знал о том, что Торайым устроила уполномоченному холодную купель. Председателя это встревожило.
— Она что, с ума сошла? Представителя района толкать в реку! Нагорит нам… А ведь так хорошо работала!.. Осенью мы хотели представить её к награде. А она что выкинула! — Потом он успокоился и сам посеселел: — А что?.. Хорошо! Может, Сарыкыз станет прежней.
По пути домой Торайым зашла на мельницу. Отец смотрел на неё строго: видно, новость дошла и до него, — но не смог сдержать усмешки.
— Скажи, Торе, ты его в шутку искупала?
Она мотнула головой:
— Нет, отец. Это была не шутка.
— Тогда зачем?
— Так… — Она крепилась, сохраняя серьезность, но радость, возникшая на покосе, вновь всколыхнула её и просветлила лицо. — Ну, конечно же, это шутка!
Старый мельник снова увидел перед собой прежнюю Торе, когда она бегала, возилась с мальчишками, не боялась вечерами одна оставаться на мельнице, седлала кобылку и носилась по долине, упоённая скачкой. Обрадованный, он, кажется, забыл обо всех своих горестях… Его задумчивые глаза застлало пеленой нежности к дочери, и он положил на её голову свою теплую руку.
— Шалунья…
— Отец, — серьезно сказала она.
— Что, дочка?
— Я поеду…
— Куда?
— В город. Хочу учиться.
Отец уловил перелом в её настроении, в её душе, и, как ему было ни тяжко вновь расставаться с ней, согласно кивнул:
— Делай, как хочешь.
— Поступлю в техникум. А может, найду работу и закончу вечернюю школу. В Таласе я встречала девчат, которые днём работали, вечером учились.
— Трудно будет…
— Это не страшно.
— Ну, ничего, мы поможем. Будет мало денег, кобылу продадим.
— Нет, кобылу не продавайте. — Она даже вздрогнула. — Никогда…
Они замолчали. Они всегда говорили кратко, только о самом важном.
В аил неожиданно приехал Дулат. Неожиданно, конечно, для кого угодно, только не для него самого… В первые дни он никуда не выходил из председательского дома, часами лежал на диване, курил и всё думал, думал… Почему Торайым его отвергла?
Как к ней подступиться?
Урия, замечая хандру своего родственника, успокаивала его:
— Не убивайся. Может, поищем другую девушку? У меня есть одна на примете. Ещё красивее…
Дулат поднимался с дивана и ходил по комнате.
— «Не убивайся»… А как иначе? Не выходит она у меня отсюда. — Он бил себя ладонью в грудь. — Я должен её видеть! Обязательно…
— Я же тебе писала… Ходила к ней, ходила к матери. Напрасно. Упрямая, никакой власти над ней нет.
Тем более теперь.
— Что же делать?
— Значит, не судьба твоя… Надо смириться.
— Не говори этого! Хочешь мне помочь, сходи еще к ней. — Дулат совсем отчаялся. — Зачем я тогда приехал в аил! Жил бы спокойно…
— Может записку…
— Нет мне нужно с ней встретиться. Сходи, — умолял Дулат. — Сведи нас!
Урия взорвалась:
— Эх, пропади она, ваша любовь! Я избегалась…
Дулат чуть ли не упал на колени:
— Ну, ради меня…
— Сведи вас бог, и уезжайте отсюда, куда хотите. Только побыстрей! Я вам не сваха.
Однако из сострадания к нему пошла. Ей очень не хотелось появляться в доме мельника, и от этого у неё на сердце стало ещё тяжелей. На счастье, ей повстречалась Торайым, вышедшая из магазина с бумажным свертком.
— Как поживаешь, чон кыз? — ласково спросила Урия, обращаясь к ней по-прежнему, называя её большой девочкой, будто она и не стала уже матерью.
— Неплохо, — Торайым держалась так, словно нашла некогда потерянный золотой клинок(Народное выражение — то, что приносит счастье).