— Вспоминают, кого забыли. Так что мне и вспоминать не придется.
Мост будет.
Рисунки Л. МАРКОВА.
Алла БОССАРТ, Николай БУЛГАКОВ
Я+Я=СЕМЬЯ
НАШИ ДИАЛОГИ
Мы сходили в гости к очень молодым молодым: у них только что кончился медовый месяц да прошло всего-навсего недели две-три натуральной семейной жизни. Мы задавали им вопросы о разных сторонах их нового бытия, о проблемах, с которыми они успели столкнуться, став семьей. Из их ответов, записанных на магнитофон, получился этот рассказ. Не придумано ни слова.
ОН. Как раз вчера вспоминали, как познакомились… Это было в пионерском лагере. Я был вожатый, она — пионер.
ОНА. Ну, не совсем пионерка. На правах помогающей. Мне же было тогда уже 17 лет, сейчас — 19, это было два года назад.
ОН. Помню, я в тот лагерь ехать совершенно не хотел…
ОНА. И я туда ехать как раз совершенно не хотела. Представляете?..
ОН. Все началось с неё. Ей понравились мои глаза почему-то.
ОНА. Просто мне никак тогда макароны в горло не лезли. Дело в столовой было.
ОН. Первые дня три-четыре смотрели друг на друга… Тут же у неё косметика началась чрезмерная. До того, как я приехал туда, косметика была забыта где-то в чемодане… между кедами. А потом было кино, «Над Тиссой», мы оказались на одной скамеечке… И сказки — ещё одно, чем я завоевал Валентину.
ОНА. Он на ночь пионерам сказки рассказывал. Ну и мне приходилось тоже слушать.
ОН. А утром все у нее спрашивали: чем кончилось? Обычно пионеры под сказку засыпали, она одна оставалась.
ОНА. Да, сказки бесконечные… Придумывал такое!..
ОН. Ну, а потом сказки перешли в быль.
ОНА. На следующий же день после приезда из лагеря я ему позвонила: он мне дал в лагере телефон. Быстро отпала какая-то неловкость, а сначала немного было… Мне было очень интересно с ним встречаться. Когда я шла, я думала, о чём сегодня мы будем говорить. Так всё и прислушивалась к нему, что он скажет…
ОН. ЧТОБЫ ПОНРАВИТЬСЯ ДЕВУШКЕ, НАДО БЫТЬ САМИМ СОБОЙ. И ВСЁ.[1]
ОНА. Среди ребят мало найдешь людей, которые не то чтобы какую-то формальную заботу проявляют, а по-настоящему заботятся. Летом мы иногда ездили в Серебряный бор купаться. И вот я могла с собой ничего не брать, кроме купальника: будет и еда, и транзистор, и на чём лежать, и на чём плавать… В общем, он буквально заранее знал, куда я должна ступить… Это было для меня настолько дико и необычно!
ОН. Первое время я так порядок наводил дома!.. Когда она приходила, я все вверх дном — пылесосил, протирал… Моя сестра посмеивалась: «Ох, ох, смотрите на него, Валентину свою ждет!..» Ну, я терпел, потому что надо было… человек приходит, неудобно. А потом, когда мы уже близко познакомились, я думаю: «А теперь кого удивлять-то буду?»
Оформление Льва МОРОЗА.
ОНА. У меня такой характер, я прямо с третьего или со второго дня ему сказала: «Тебе не нравится то-то и то-то — ну и не надо, я же не собираюсь перед тобой на задних лапках ходить. Вообще, я считаю, что в человеческих отношениях именно так должно быть. Особенно если ты действительно думаешь, что вот с этим человеком, может быть, тебе придется всю жизнь прожить. КАКОЙ СМЫСЛ ДРУГ ДРУГУ ДУРИТЬ ГОЛОВУ, ЧТОБЫ ПОТОМ ЧЕРЕЗ ПОЛГОДА УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ВЫ СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ ЛЮДИ? Я много читала об этих «электронных свахах». Вообще, я за это. Человеку нужно именно как можно больше сообщить о другом. А то лет в 17–18 очень много места уделяется первому впечатлению, всё построено на эмоциональности, сумбурно… Иногда девчонка, допустим, вспыльчивая или там обидчивая, а парень говорит: «Господи, да я её несколько месяцев знал, а и не подозревал даже, что она так может!» Но у нас-то по-другому было.
ОН. Встречались мы под кодовым названием «библиотека».
ОНА. Мама была против. Мне нужно было сдавать экзамены. Минута свободная — я уже не думаю ни о каких подругах, ни о чём… и мы встречаемся. И потом возраст… И одна дочь… ВООБЩЕ НАСКОЛЬКО Я СЕЙЧАС ЗНАЮ И ВИЖУ, У ПОДРУГ ТО ЖЕ САМОЕ— ВСЁ МАМА! «Какие у него цели, я знаю! Это ты, глупенькая, ничего не знаешь». А «глупенькая»-то же знала…
ОН. Да, все было секретно сначала. Борьба с внешними силами… Это нас ещё больше сплотило.
ОНА. Много времени отнимали всякие гуляния, свидания, провожания… Я уж даже не помню, как у нас встал вопрос о том, чтобы расписываться…
ОН. Провожать мне надоело!.. Да мама сама уже спрашивала: ну, когда ты расписываться будешь? Сначала все шло нормально: она в кассу вступила, деньги на свадьбу заняла… Ну, а потом началось… всё расстроилось.
ОНА (после паузы]. Он упрекнул раз-другой свою маму, что она делает для сестры больше, чем для него. А мама, к сожалению, высказалась так: «Серёжа таким не был». Значит, вроде это я повлияла. В общем, перед нашим отъездом на юг он пошёл в загс и продлил наше заявление до второго сентября.
ОН. Я решил: юг для нас будет вроде как экзамен. Потому что мы вместе ещё не жили. ЕСЛИ МЫ СМОЖЕМ ВМЕСТЕ ЖИТЬ, ЗНАЧИТ, НИ РОДИТЕЛИ, НИКТО УЖЕ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЕТ. Приедем и распишемся. Так и получилось.
ОНА. Я говорю: «Мам, дай мне паспорт». Она говорит: «Зачем тебе?» Я ей: «Ну, просто нужно. Сегодня, говорю, или завтра…» Она говорит: «Он делал тебе предложение?» Я говорю: «Ну, в общем-то, да».
ОН. Мы всё думали: ЗАЧЕМ СВАДЬБУ? ТАК БЫ РАСПИСАТЬСЯ — И ВСЁ. Или уж собраться с самыми близкими друзьями, в кафе.
ОНА. Я сказала об этом своей маме, а у нее глаза четырехугольные: «Да вы что, сироты, что ли? А родители-то?»
ОН. Ну, вот и началось — родители, родственники… Хотелось, чтобы побыстрей день этот — свадьба — прошел. Волынка эта…
ОНА. Вот свадебный костюм, например, у нас был проблемой…
ОН. НУ НЕУЖЕЛИ ОБЯЗАТЕЛЬНО НА СВАДЬБУ ИДТИ В ЧЁРНОМ КОСТЮМЕ? Шить специально…
ОНА. Нет, всё-таки что ни говори, а свадьба ведь один раз бывает… По крайней мере первая. Ведь хочется, чтобы было красиво, чтобы день этот запомнился… Что в загсе говорили, я совершенно не слышала.
Очень волновалась.
ОН. Неделю я не знал, куда деваться — пока не привык к их дому. Прихожу раз, звоню, звоню в дверь — мне не открывают. У тёщи на кухне всё кипит, варится, вода льется — совершенно звонка не слышит. Я их слышу, как они там разговаривают, и звоню, и звоню—минут пятнадцать звонил. Ну, думаю, ехать, что ль, обратно домой?
ОНА. Раньше мама мне: «Ах ты, моя маленькая!» А теперь: «Ах ты, м-м-м…»—и всё. Я теперь для неё большая.
ОН. Тёща у меня ничего… весёлая.
ОНА. Когда жила дома одна, не было такой ответственности. Потому что знаешь: ты что-нибудь не сделаешь — кто-то сделает. А теперь—если мы, например, сегодня не купим, значит, завтра будем голодными.
ОН. Но всё-таки ЛУЧШЕ ЖИТЬ ОТДЕЛЬНО ОТ РОДИТЕЛЕЙ! И от хороших и от плохих. Даже если хорошие родители хотят чего-то хорошего, получается всё наоборот.
ОНА. Как-то в воскресенье мы встали в десять часов. А бабушка приходит, выяснила, что мы ещё не завтракали, и мне заявляет: «А Людмила (это тут у нас в квартире ещё есть молодожены), наверное, мужа своего уже покормила.
Она о нём очень волнуется!» Ну, Сережка схитрить решил: «Бабушка, ты ещё спала, а мы уже позавтракали!» Потому что мы-то с ним всё решим, для нас тут никаких проблем нет, а вот для них… Начинаются проблемы.
ОН. Я считаю, финансами должна распоряжаться жена. Я ей всё отдаю. Только теперь стал понимать, что деньги — это вода. А раньше думал: куда мать деньги девает?