Потом я услышал короткие гудки. Люди привыкли верить слухам, а не своим глазам. Мне повезло, мужики, что играли в карты, не обратили внимания на телевизор. Новости уже закончились и включили какой-то второсортный сериал. Как же они любят раздувать из мухи слона, как же мне надоело слышать постоянное вранье, жалкое блеяние, голодных козлов. Я еще тот журналист, и то я не позволил бы себе сочинять чушь, основываясь только на видео съемке. Нужны доказательства, а их нет. Да, что они себе позволяют? Теперь мы под подозрением, потому что, какие то утырки с местных новостей, решили подлизать начальству. «Долбанные гасконцы, поганые кардиналы» - выразился я фразой, одного моего старого, еще школьного знакомого. Я так и не понял, о ком он. Да это уже не важно. Ко мне подошла официантка, черная юбка, белая блузка, фартук. Стройные ножки, ярко красная помада, зеленые, а может и голубые глаза, не в моем сейчас состоянии разглядывать цвет ее глаз.
- Вы уже ознакомились с нашим меню? – спросила она меня, как мне показалось грубо.
- Нам и не нужно никуда залегать – черт я кажется, сказал это вслух
- Залегать? Вы это о чем?
- Это я не вам, не вам. Мне значит блины с творогом и со сметаной. Чай черный. Дай подумаю, возможно все, точно все.
- удалилась. Я снова остался один со своими мыслями.
Часть 5. Денис.
Денис разомкнул глаза, светило солнце и его лучи проникали сквозь жалюзи и те отбрасывали тень. Макс спал как убитый, засохший соус красовался на краешках его рта. Этот мудак совсем видать выбился вчера из сил, что даже не заметил как уснул с упаковкой жаренной картошки, прямо в кровати. Картофель валялся и тут и там. Зевая Денис пошел в ванную, странно но стекло все было вымазано кетчупом. «Что же он тут делал»?
Через пол часа они снова сидели в машине. Макс все еще клевал носом. Денис взбодрил себя кружкой кофе и собрался в путь. Домой. Хватит с него приключений. Обе идеи канули в бездну. Они самые неудачливые журналисты. Они ехали домой с пустыми руками. Их пост перестал набирать обороты, посыпались гневные высказывания. Их обзывали как только могли. Никто не хотел верить глазам, все верили слухам. Даже позвонила сестра Дениса, которая пыталась выяснить у него самого правда это или лажа! Она верила, что Денис ее родной, младший брат на такое не способен. Звонила и сестра Максима, задавала ему все те же вопросы. Вот так вот, борешься за правду, а получаешь «пиздюлей» от всех и сразу. Стремишься подняться по карьерной лестнице, пытаешься найти свою нишу в журналистике и в жизни в целом, а получаешься «сам дурак». Как же это все не справедливо. Разве жизнь, была когда-то справедлива? Решайте сами. Я думаю - нет.
До Новосибирска снова добирались неделю. Макс нервничал больше обычного, опять думал, что пишет на машинке, просил заехать за листами. Снова много пил, курил прямо в машине. Зачем пытаться, зачем гнаться за хорошим, правильным сюжетом, не за «чужим грязным бельем» а действительно правильным. Все равно кто-то, кто-то «обосрет» все, что ты пытался сделать, пытался, что бы нужная людям правда всплыла на поверхность, НО теперь это не важно. Лишь одно важно, что их теперь хают за правду. Никому не нравиться правда. Все хотят спокойствия и умеренности. Моя хата с краю, ничего не знаю. Убивают каждый день, насилуют каждый день, торгуют наркотиками каждый мать их день. Менты забирают молодежь за распитие спиртных напитков. Так и живем. К черту правду. За правду газета не платит. Но как же поступить со своими жизненными принципами. Завязать с журналистикой и отправиться работать кем - то другим? Или притупить свои принципы и продолжать работать грязно?
Максим поднимался по бетонным ступенькам у себя в подъезде. Они устали, от бесконечной ходьбы. Максим с диктофоном наперевес, поднимался на свой этаж. Третий. Звякнули ключи, и он со скрипом вошел в свою квартиру. Скинул ботинки прошел в спальню не раздеваясь упал на кровать и уснул. Денис появился на пороге своей квартиры и сразу попал в объятия женщины, которую любил. С кухни пахло жаренной картошкой. Он буквально уронил с руки на пол в коридоре сумку с фотоаппаратом. Оставил ее лежать там, и освободившись от объятий Александры, прошмыгнул на кухню. Общество жены, запах картошки, свежий салатик, это все, о чем он мечтал все эти две недели. А так же нужно выспаться и принять душ. Обратная дорога заняла неделю, а это значит пока они ехали, про них уже забыли. На какое - то время они сами стали объектами насмешек, поменялись местами. Не они сделали репортаж, про них сделали репортаж. Практически прочувствовали все на своей шкуре. Им повезло только в одном. Они оказались в дороге, на момент своей «славы». Поэтому про этот инцидент которого по сути и не было, все быстро забыли.