— Так это вы-ы-ы? Ну, наконец-то… А ведь мы вас, признаться, уже заждались — с самого утра ожидаем!
И он вдруг подмигнул мне, как закадычному другу.
Глава 5
Я шагаю в профессию
Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. Кому это, интересно бы знать, я тут понадобился аж с самого утра? Я что, здесь кому-то что-то обещал?
Должно быть, немой вопрос в моих глазах был столь явным, что переспрашивать не пришлось. Однако мужчина — лет сорока пяти, но вполне моложавый, с короткой стрижкой, не стал ничего объяснять, а молча указал на висевший на стене стандартный лист объявления, написанного от руки красным фломастером:
«Уважаемые абитуриенты! Срок подачи материалов для участия в творческом конкурсе при поступлении на отделение журналистики завершается…»
Далее стояла дата и время — 16 часов ноль-ноль минут.
И тут я всё понял. Разумеется, они меня не знают — ни этот ироничный мужчина, ни секретарь приемной комиссии. Они просто ждут абитуриентов, успеет ли еще кто-нибудь подать свои публикации и распечатанные сценарии передач на творческий конкурс. На объявлении стояло сегодняшнее число, и это значит, что после 16-ти 00 приём документов на отделение журналистики фактически прекратится. Без публикаций никого не возьмут.
Получается, что я, сам того не зная, успел вскочить в последний вагон поезда, который отойдет уже через несколько часов и не вернется? Вот здорово!
Дальше всё пошло как по маслу. Секретарь приняла все необходимые документы, нацепила листочек с моей фамилией на школьный аттестат, а тонкую стопку публикаций передала мужчине. Тот бегло пролистал их, пожевал тонкими губами, чему-то хмыкнул, после чего указал секретарше на одну из газетных вырезок. Не иначе про моих птиц мира на помойке жизни…
Однако в следующую минуту он быстро взглянул на часы, после чего снял телефонную трубку стоявшего на столе аппарата и стал крутить наборный диск. Затем прикрыл трубку рукой, что не укрылось от моего внимания, и обменялся с далеким абонентом парой быстрых фраз. После чего мужчина нахмурился и произнес в трубку последовательно несколько коротких слов с вопросительным выражением лица. Мне показалось, что он называл какие-то имена, но всякий раз получал отрицательный ответ, потому что нахмурился еще больше и даже разочарованно поцыкал зубом.
Затем он быстро что-то передал своему собеседнику, явно приказным тоном, после чего положил трубку и задумчиво прищелкнул пальцами — жест и звук, которые я с детства терпеть не могу. После чего поднял на меня глаза и смерил меня, как мне показалось, каким-то слишком уж оценивающим взглядом. Затем он наклонился к секретарше и что-то зашептал ей в маленькое ушко, обрамленное изящными завитками белокурых волос.
Дама выслушала, улыбнулась и согласно кивнула. Пара плавных движений — и все мои документы перекочевали в стандартную картонную папку с казенной надписью «Личное дело»; в верхнем уголке папки дама быстро вывела перьевой авторучкой мою фамилию с инициалами: Якушев А. Н. Спустя мгновение папка отправилась на край стола, в стопку себе подобных, очевидно, с принятыми ранее документами других поступающих.
Тогда мужчина снова взглянул на меня и неожиданно сказал:
— Послушайте, юноша. Вы всерьез намереваетесь стать журналистом?
Видел бы он сейчас мою трудовую книжку, подумал я. Думаю, десятки лет моего журналистского стажа стали бы для него большим сюрпризом.
— В таком случае, не хотите ли заняться этим делом уже сейчас? Так сказать, сделать первый шаг в профессию?
Ага, значит, мои публикации даже первыми шагами в профессию он явно не считал. Я неопределённо пожал плечами, что означало, наверное, утвердительный ответ.
Он тоже принял это за утвердительный ответ и одобрительно кивнул.
— Значит, так. Документы мы ваши принимаем, в том числе и те, что предназначены для участия в творческом конкурсе. С чем вас и поздравляю.
Я старательно изобразил на своей физиономии искреннюю радость.
— Публикации ваши, конечно, слабоваты, но мы вам поможем, — сообщил мужчина и вдруг заговорщицки мне подмигнул, точно призывая меня стать соучастником в каком-то не очень корректном и правильном деле. — Я — заместитель редактора одного из городских изданий, и сегодня вечером нужно срочно выполнить одно задание нашей редакции. Оно образовалось неожиданно, а свободных журналистов как на грех в данный момент нет. Сумеете?
Я вновь неопределенно пожал плечами. Интересно, что он сказал не «попробуете?» или «подумаете?», а сразу поставил вопрос ребром, напрямую обратившись к моему самолюбию. И чтобы не ударить в грязь лицом, я утвердительно кивнул.