«Такие изменения необходимы для соотнесения культуры с другими крупными социальными системами типа экономики», – говорится в «Международной энциклопедии коммуникаций». Если экономические индикаторы определяют производство и потребление товаров в обществе, а социальные индикаторы характеризуют распределение и распространение благ (или невзгод), то культурные индикаторы устанавливают состояние культуры (равно как и ее репродуцирование и постепенные изменения), выявляя «образцы идей, верований и ценностей, которые управляют или управляются крупными социальными системами»[75].
Культурным индикаторам был посвящен специальный международный симпозиум, состоявшийся в Вене в 1982 году. Активное участие в нем приняли сторонники идей Анненбергской школы, заострявшие внимание на телевидении, продукция которого может быть отнесена к узловым индикаторам культурной жизни мира. «Телевидение, – сказал в своем докладе Дж. Гербнер, – выковывает политический баланс и культивирует типологию политических ориентаций, которую мы называем “коммерческим популизмом”. Эта стратегия ориентируется главным образом на основной поток “тяжелых зрителей”, которых объединяет не столько общность политических взглядов, связанных верой в большой бизнес, сколько сопряженность с телевидением, культивирующим для них представления о жизни и ее ценностях, приносящих пользу для “мобилизации массы потребителей” телепродукции и поэтому нуждающихся в “коммерческом популизме”»[76].
Деятельность Анненбергской школы не ограничивается изучением культурных индикаторов и мотивов насилия в телепередачах. Под руководством Гербнера внимание исследователей фокусируется и на развитии теоретического базиса коммуникативистики. Ученый утверждал, что коммуникации – неотъемлемый атрибут человеческой культуры, но их формы и значение меняются вместе с эволюцией общественных отношений и производства материальных благ. Особенности «новой индустриальной революции в сфере культуры», которые вносят существенные перемены в формы и функции информационных обменов, вызывают необходимость создания и развития теории, помогающей всесторонне изучать эти процессы.
В коммуникативистике такая теория должна формироваться на основе опыта различных общественных наук, готовых каждая в своем аспекте объяснять исторические причины нового состояния и значения информационных коммуникаций в жизни и культуре индустриально развитых стран. Каждое общество обладает какой-то коммуникационной системой, ибо человек является существом коммуникабельным. Но особое значение имеет «появление экстраординарного феномена – общества, организованные на основе масс-медийных систем»[77], – писал Гербнер, по мнению которого, несмотря на множество опубликованных работ на эту тему, еще не созданы «исторически инспирированные, эмпирически обоснованные, институционально ориентированные, сравнительные и критические теории, адекватные для изучения значения культурной роли и публичной политики масс-медиа»[78]. Такие теории должны обладать качествами многопрофильных знаний, объединенных стремлением объяснить, почему «политика массовых средств выражает не только стадии индустриального развития и общей структуры социальных отношений, но и различные типы институциональной и индустриальной организации и контроля»[79].
Иначе говоря, характер собственности на средства массовой информации определяет их место в обществе. «Народное самоуправление возможно в том случае, если люди, выступая как граждане, коллективно создадут политические альтернативы вместо того, чтобы только реагировать на них», а частные системы познания и взглядов будут трансформированы в публичные системы. По мнению Гербнера, «истинное революционное значение современных массовых коммуникаций и заключается в их возможности “создавать публичность”». Благодаря этому «формируются исторически новые основы для коллективной мысли и действия, быстро, упорно и повсюду преодолевающих прежние границы времени, пространства и состояния»[80].
75
76
77