- Ты только не путайся, нас тут много живет, и родители, и сестра, но никто не будет возражать, что я тебя пригласил.
- Хорошо, - соглашалась Инга.
Она ничего не пугалась. Авантюра поехать в гости к человеку, с которым она познакомилась в парке, столкнувшись на узкой дорожке, уже была достаточной, чтобы забыть о страхе перед дальнейшим.
«Объективно он похож на бочонок с ушками, - думала Инга, - интересно, почему я нахожу его столь привлекательным? По-моему, даже Илью я никогда так сильно не хотела».
В прихожей девушку встретил толстый рыжий кот.
- Ой, какой классный, - обрадовалась Инга и потянулась его погладить.
- Смотри, он кусается. И вообще, не притворяйся, я привык воспринимать людей такими, как есть.
Инга застыла в недоумении.
- В каком смысле «не притворяйся»?
- Ну, не надо изображать, что тебе нравится мой кот, моя сестра, мои родители, моя комната, еще что-то. Я это не оценю - мне не важно, насколько наши вкусы совпадают. И наоборот - мне все равно, если тебе это не понравится, это не имеет значения.
Короче, не загоняй себя в выдуманные рамки, чтобы мне угодить так, как ты можешь это понимать. Будь собой.
Удивленная Инга решила осмыслить сказанное потом и пообещала:
- Хорошо, не буду притворяться, тем более что меня всю жизнь все окружающие как раз переучивают с моей любимой «правды-матки», тут я расслаблюсь.
Но кошек я действительно обожаю. Думаю, он меня не укусит.
И ловко подхватила толстяка на руки - кот сразу замурлыкал.
- Видишь? Ему нравится, и он кусаться не будет.
В этот момент в прихожую вбежала молодая девушка, Инга подумала, что ей лет восемнадцать-двадцать. Очень полная, с густыми черными волосами и огромными темными глазами.
- Привет, брат! - крикнула она. - Мне нужно срочно… - Заметив Ингу, девушка осеклась, но тут же продолжила: - Ух ты… это кто-то из новых! Хорошенькая! Не думала, правда, что тебе нравятся такие мелкие, впрочем, твое дело. Это из Димкиной тусовки?
Инге стало не по себе, но она промолчала, продолжая гладить кота и затоптавшись на месте.
- Моя сестра Александра, - представил девушку Баюн, - но свое имя она не любит, отзывается на Асю или бесполое Алекс.
- Козел! - сказала Алекс.
- Тогда делай свое срочное сама, раз я козел. Инга, пойдем ко мне.
Он провел Ингу через большой зал в крошечную комнатушку, закрыл дверь и сказал:
- Вот здесь я и живу. Можешь оглядеться, а я переоденусь.
И, совершенно не стесняясь Инги, принялся снимать джинсы. Инга сделала вид, что она тоже не стесняется, и закрутила головой по сторонам. Комнатка казалась меньше, чем кухня в ее квартире, а уж какой стоял бардак… Везде были раскиданы книжки, тетрадки, кассеты и диски, какие-то огрызки, одежда, белье, непонятного назначения деревяшки и железки, тут же, прямо на полу, стояла посуда. В углу - узкая железная кровать без матраса, у окна - компьютер доисторических времен, на стенах картинки непонятно-фантастического содержания.
- Чай будешь? - спросил Кот Баюн.
- Буду.
Инга вдруг поняла, что голодна, как целая стая волков, она ведь не пообедала на работе и не успела ничего съесть в кафе.
- Буду. И есть хочу.
- С едой сложнее. У меня еды совсем нет. Впрочем, пошли на кухню, может, тебе что-то согласится дать моя мама.
Как выяснилось потом, отношения в семье напоминали скорее коммуналку, состоящую из дружественных соседей, нежели привычную Инге модель.
И Баюн, и Александра были эмансипированы, водили домой кого хотели и делали что хотели, не советуясь с мамой и папой. Баюн, в отличие от Александры, предпочитал вести созерцательный образ жизни - то есть нигде не работал, учился на заочном и целыми днями читал, думал или ходил по гостям. Эпизодически он где-то раздобывал небольшие деньги, на которые покупал что-то, без чего нельзя обойтись, - новые ботинки, например, но делал это крайне редко, когда одежда или обувь совсем рассыпалась в клочья. Чтобы не пользоваться транспортом (и не платить), ездил везде на роликах (и способен был пересечь на них весь город), а питался по знакомым, иногда забирая домой пару кусков хлеба на вечер. Впрочем, к еде был настолько равнодушен, что мог не есть по два-три дня. Родители, конечно, мечтали увидеть двадцатипятилетнего сына занятым каким-нибудь делом, но, поскольку заставить его не могли, махнули рукой и просто не спонсировали его бездеятельность, отчего сын совершенно не расстраивался.
Все это Инга узнала потом, а пока молча пошла следом за Баюном на кухню. Там хозяйничала у плиты полная маленькая женщина с веселыми глазами.
- Еды не дам, - сказала она сыну, - даже не проси.