- Вот и оставь ее предкам! А мои предки давно атеисты.
- Предатель!
- Зато не режу дырки в простынях!
Редакция «Венеры» начинала сотрясаться от хохота, а в «еврейском уголке» воцарялась злобная тишина. Потом сотрудники мирились между собой и снова приходили к «венерическим» пить чай.
- Между прочим, ваш журнал вся провинция зовет «Гонореей», - сообщал главный редактор, Лев, Инге.
- Знаю. Но как она называет ваш сайт…
Инга делала многозначительную паузу, и оба начинали смеяться. В конце концов, все понимали, что национальный вопрос в данном случае - лишь повод сделать деньги.
А деньги руководство «Глубинки» делало на всем. Предложи заработать на дискотеке в честь смерти матери - согласится.
- Инга! Инга, ты чего?
- А?
Галя странно посмотрела на девушку.
- Ты чего сегодня целый день сама не своя? Плохо себя чувствуешь? Таблетку дать?
У Гали всегда с собой была целая аптечка - от температуры, давления, сердца, печени, головной боли, зубной боли и всех прочих неприятностей.
- Нет, спасибо. Я себя хорошо чувствую.
- А что случилось?
Инга не выдержала и призналась:
- Ухожу.
- Куда?
- В никуда. Просто написала заявление и ухожу. Не хочу это обсуждать, ладно? Молчи, пожалуйста. Ты этого не слышала. Так что с Анечкой?
- У нас на сайте сказок работает девочка. У этой девочки есть двоюродная сестра. И эта двоюродная сестра уезжает на месяц. Ей нужно, чтобы кто-то жил в квартире и кормил ее кошек и черепаху. Вот. А за месяц Анечка точно что-то подыщет.
- Здорово! - из последних сил обрадовалась Инга, и тут зазвонил телефон.
- Да? - Девушка взяла трубку.
- Инга, зайдите ко мне, пожалуйста, - произнес генеральный директор.
- Хорошо. - Инга повернулась к Гале. - Ну вот… судьба.
Взяла со стола файл и вышла, высоко подняв голову.
Генеральный долго не хотел подписывать заявление. Он объяснял Инге про временные трудности, взывал к ее совести, льстил, угождал, пытался угрожать, но тщетно. Девушка слушала, кивала, а потом сказала:
- Вы начали свою карьеру в качестве нашего генерального со слов: «Я не отвечаю за обещания моего предшественника». И действительно - не заплатили моей редакции сверхурочных, которые он выписал, обобрали внештатных авторов, лишили нас даже корзин для мусора, которые заказал тот. Хорошо. Мы это скушали. Но вы не слышали одну очень важную вещь, которую я говорила на собеседовании - вашему предшественнику, да, но говорила совершенно четко и ясно.
- Какую же? - подергивая бровью, спросил генеральный директор.
- Я говорила о том, что я - хороший сотрудник. Лояльный к компании. Трудолюбивый. Честный. Старательный. Люблю свою работу.
- Да, Инга, и вы это подтвердили, - начал было генеральный, но Инга перебила и продолжила:
- Я без проблем терпела неудобства - всякое бывает. Работала на износ. Мотивировала работать на износ сотрудников. Ко всему была готова. Но предупреждала я компанию об одном - меня нельзя обманывать. Если меня обманут - я тут же кладу на стол заявление. И в дальнейшем считаю себя свободной от обязательств.
- Вы угрожаете?
- Нет. Я констатирую факт. Компания подло обманула редакцию «Венеры». Подпишите мое заявление. Две недели я отработаю, если захотите, правда, уже ни на минуту не задержусь и не сделаю ничего сверх бюджета и нормы, а потом я свободна. И не сомневайтесь, что «Глубинка» будет занесена во все черные списки на сайтах по поиску работы, во все возможные рейтинги и так далее с честным объяснением причин.
Генеральный директор обещал Инге выплатить ей все недостающее плюс некую «моральную компенсацию» за задержку. Удвоить зарплату, если она останется. Но Инга, как заведенная, повторяла свое:
- Выполнять обещания надо своевременно. Не под дулом пистолета, а в порядке нормы. Только подлецы делают по-другому. Я не буду больше сотрудничать с этой компанией. И никакими деньгами меня нельзя заставить не рассказать о «Глубинке» правду.
Через три дня Инга получила расчет. Не хватало четырехсот долларов - оказывается, отпуска в «Глубинке» считали по реальной зарплате только тем, кто оставался работать, а уходившим считали по «белой».
- Не боитесь, что я заявлю в налоговую? - поинтересовалась Инга в бухгалтерии.
- Пусть наш боится, - злобно сказала женщина-бухгалтер, - это не я придумала «черную» зарплату делать. Мне бояться нечего.
Инга купила в магазине четыре самых больших торта и отправилась прощаться со своими.
- Долгие проводы - лишние слезы, девочки, а я все-таки не могу уйти просто так, - сказала Инга.