-У тебя всегда был хороший вкус, Кеннет, - включилась в разговор Эфини.
-Простите, а кто здесь последний проводил здесь выставку? – и какой черт потянул меня за язык?!
-Молодой художник Эрик Верков. К сожалению, в то время произошел крайне неприятный инцидент, который надолго выбил его из колеи, - Кеннет сморщилась.
И тут меня словно прорвало. Позже я очень жалела, что вообще пришла на эту выставку.
-Не сомневаюсь! – да уж, сарказма у меня хоть отнимай.
-Что вы имеете в виду? – художница стала серьезной.
-Это ведь его картину критики назвали чистейшим плагиатом? – И понеслась! Знаете, если я начну – никто не закончит без моего разрешения. – Я точно не помню имя художника, но он был довольно популярен у себя на родине. Верков просто воспользовался тем, что в Америке его мало, кто знает, и просто скопировал самую лучшую картину…. Ну, добавил пару линий, закарлючек и выдал за свою. – Я засмеялась, но вот госпоже Доусон и Эфини смешно почему-то не было. Я начала нервничать.
-Все произошло из-за одной мелкой журналистки, - голос Кеннет стал еще тише и злобнее. – Она, скорее всего, только закончила колледж и решила сделать себе имя на жалком вранье. Удивляюсь, как ей удалось убедить в своей правоте бывалых критиков.
Это был вызов мне. Похоже, Доусон еще не знает, на что нарывается.
-Почему вы так думаете? – зашипела я, как змея.
-Так, ладно, думаю, что нам уже пора идти…. – Эфини слишком хорошо меня знала и понимала, что скоро произойдет непоправимое. Подруга решила: нужно срочно меня выводить. – Пойдем, Сьюзен.
Но я вырвалась из ее сильных рук.
-Нет, ты подожди! Я хочу знать: почему мисс Доусон так думает?
Глаза Кеннет потемнели, на мгновение мне стало жутко, но отступать я не собиралась.
-Тиллиган…. Мне сразу показалось знакомой эта фамилия. Вы поставили крест на карьере Эрика Веркова, - в отличие от меня, она не кричала. Вот только этот низкий голос вызывал дрожь. То ли от злости, то ли от напряжения.
-Уж простите! Но плагиат никто не любит!
Доусон усмехнулась и безразлично произнесла:
-Я за вас рада.
Я опешила.
-Что?!?
-Рада, что у вас были деньги на диплом….
Если бы не Эф, ухватившая меня за руку, я бы выцарапала художнице глаза. Она посмела намекать, что я ничего не смыслю в своем деле? Сама напросилась!
-Я писала статью от имени искусствоведов и не могла закрыть глаза на позор этого…. Веркова.
-Просто дилетантка…
-Что??!
Теперь ее уже ничего не спасет. Я рванулась вперед, но меня снова удержали, правда, на этот раз уже охранники. Только сейчас я заметила, что все гости столпились вокруг нас и с интересом наблюдают за разгоревшимся скандалом, однако, это ничуть меня не смутило. Я была настолько обозлена, что не видела ничего вокруг, кроме этих ненавистных глаз. В них смело можно было утонуть, но я выбрала другой путь. На ее лице было неподдельное спокойствие, что еще больше приводило меня в бешенство. Получается, она выставляла меня полной истеричкой. Я обезумела. Собрав все свои силы, ринулась на художницу и…. все произошло слишком быстро. Зал судорожно вскрикнул…. Я залепила ей пощечину.
С трудом Эфини посадила меня в машину. Несколько минут мы сидели молча, отходя от только что случившегося. Наконец, подруга не выдержала:
-Сьюзен, - деликатно начала она, - я знакома с твоим характером не понаслышке, но…. Какого черта?! – она сорвалась. - Ты ведь не маленькая уже! Я не буду выяснять, что в точности случилось в зале, но ты только что совершила большую ошибку! Это же Кеннет Доусон…. При всех…
-Успокойся, Эф, - спокойно произнесла я. – Я все поняла. Больше на выставки с тобой ходить не буду. Мало ли, что случится.
Эфини ударила по рулю.
-Да не в этом же дело! Просто…. – она замолчала, а потом безнадежно добавила: - Поехали домой.
Уставшая и разбитая я легла в кровать. Перспектива спать одной совсем не пугала. Пусть Ларри веселится – хоть у кого-то этот день закончится хорошо. Единственное, что не давало покоя – образ таинственной художницы Кеннет Доусон, которой так лихо удалось вывести меня из себя. Из равновесия.
Я проснулась от тихого позвякивания ключей в замке - вернулся мой герой-любовник. Надеюсь, не потребует готовить завтрак, а упадет без сил на кровать. Я открыла глаза и тут же закрыла, пускай думает, что сплю. Но не тут-то было.
-Доброе утро, любимая, - Ларри просто пропел эти слова. – Не делай вид, что спишь, я тебя давно раскусил.
Ларри снял пиджак, рубашку и повесил все на вешалку. Моему взору открылся превосходный пресс. Нет, что не говори, а мой муженек поистине плейбой.
-Что ты так на меня смотришь? – удивился Ларри.
Я облизала губы и нехотя отвела взгляд.
-Да вот думаю, как меня угораздило так попасть! – я снова принялась его разглядывать.
Ларри игриво улыбнулся, давая понять, что снова раскусил меня. Я покраснела.
-У миссис Тиллиган депрессия? Не нашла на выставке дружка?
-Не напоминай…
Ларри подошел к кровати.
-О нет, - начала я защищаться от его недвусмысленных намеков, - даже не думай! Мне пора на работу!
-Я - в душ. Смотри, не убеги…
Думаю, не стоит говорить, что на работу я мчалась, как угорелая. Нет, муж – это все-таки хорошо. Я не стала расспрашивать его про вечер с силиконовой блондинкой, но и сама не стала распространяться о жутком инциденте.
Быстро припарковав машину, помчалась в офис. Вот тогда-то и произошла еще одна неприятность: краем глаза я заметила на раскладке свежую, утреннюю газету и чуть не упала замертво. На первой странице красовалась моя большая фотография. Падкие до сенсаций бульварные писаки не упустили возможность написать о прошедшей со скандалом выставке Кеннет Доусон. Дерзкий заголовок гласил: «Новый роман окончен?». Я была в бешенстве. С яростью вырвала у продавца газету, бросив пару долларов.
«Вчера вечером в музее Искусств проходила долгожданная выставка картин талантливой и неординарной художницы Кеннет Доусон….
….Гвоздем программы стал внезапно разгоревшийся спор между Доусон и неизвестной блондинкой. Установить причину скандала не удалось, но, по словам некоторых очевидцев, можно сделать вывод, что мисс Доусон разошлась с очередной пассией. Это предположение подтверждается тем, что почти каждый разрыв между Кеннет Доусон и ее любовниками, несомненно, попадает в прессу…. Остается только догадываться, кто эта блондинка и как художнице удалось скрывать их отношения».