Раздался звонок.
— Андрей Кулаков.
— Пыхтите над планом номера?
— Кто говорит?
— Это неважно.
— Не буду разговаривать, пока не представитесь. — Добродушный толстячок умел быть строгим. Если анонимные звонки со стороны еще допускались, так как в них могла прозвучать интересная информация, то скрытых советчиков рядом он бы никогда не потерпел. Андрей был хорошим специалистом, умным аналитиком и блестящим интервьюером, а взамен просил только доверие и возможность спокойной работы.
Звонивший растерялся. Или растерялась. Андрею это было неважно, он положил трубку.
Звонок повторился.
— Андрей Кулаков. Слушаю вас.
— Хорошо, — покорно сказал все тот же неопознанный голос. — Раз так…
Примерный план Андрей набросал достаточно быстро. А затем приступил к работе над основной статьей. «Управляемая защита» — заданная тема номера. Материал журналист слепил в спокойный рассказ о содержании служебных собак. Ссылки на рекомендации немецких кинологов, небольшие исторические отступления, врезки с советами от ветеринаров и пара шутливых баек. Как основную тему он постарался провести мысль о необходимости правильного обращения с собаками. Консультации со специалистами, грамотное содержание, своевременное обследование у ветеринаров, изучение справочной литературы, терпение и осторожность — залог спокойного существования в компании зубастого охранника.
Получилось убедительно и интересно. Андрей облегченно вздохнул и понес свой труд главреду. Не сомневаясь, что добрых слов не услышит.
Под влиянием странного телефонного разговора последние капли решимости Олечки пойти докладывать о неудаче в поисках профи-фотографа испарились как утренняя роса в июле. Не поймав Вадима ни по одному из известных ей телефонов, секретарша совсем загрустила — надо было немедленно что-то придумывать. За отсутствие по ее вине иллюстративного материала к уже готовым статьям девушку для начала взгреют по очереди Леша и Катя. И если дизайнеру еще можно было бы состроить умилительную рожицу и как-то задобрить, то с выпускающей этот фокус не пройдет. Олечка знала по опыту, что добрая и милая Катя на стадии сдачи номера могла превратиться в настоящую фурию. А потом за нее примется новый начальник. «Берите где хотите, лишь бы фотографии были профессиональные!»
В порыве отчаяния Олечка полезла в Интернет. Какие породы он там упоминал? Ну вот, сколько угодно симпатичных фоток… А если поискать качеством получше да подсунуть Леше, чтобы обработал как-нибудь эдак… Ой, конечно, он ругаться будет, но все же это лучше, чем ничего…
Антон Сергеевич выглядел несколько взъерошенным и нервно теребил галстук, но на Андрея рявкнуть не позабыл:
— Что вы там возитесь? Из готового же слепить надо, взял, отрезал, склеил, и все. Дело к вечеру уже, а я до сих пор не видел результатов. Создается впечатление, что здесь работают только накануне сдачи номера.
Андрей положил распечатку на стол главреда и без приглашения присел на стул для посетителей. Дожидаться милости он не собирался: не той конституции человек, чтобы стоять в такой духоте. Антон Сергеевич еще какое-то время побубнил себе под нос, но за статью наконец взялся. По мере чтения его длинный нос все больше морщился, а лицо наливалось кровью. Андрей видел, что он очень хотел заорать, но ярость отнимала все силы.
— Что это за ерунда? — прошипел он и схватил маркер. — Вот это, это и это? Кому вы это писали? Блондинкам с кроликом на золотой цепочке? Где-где держать собаку? В отдельной открытой вольере с собственным теплым домиком? Полы с подогревом ей? Может, еще и выкройку банного халата предложим?
— Но нормативы придумал не я.
Антон Сергеевич всплеснул руками.
— Собака — это всего лишь инструмент. Оружие. И оно должно быть доступно любому. Понимаете? Мы же не выпускаем журнал для олигархов и бандитов. А простые люди, обычные мужики, на которых держится нация, не могут себе позволить отгрохать отдельный дом для собаки. У них и своего-то дома, может быть, нет. И где он отгородит в квартире, цитирую ваш бред: «…хотя бы небольшой загон на двадцать-тридцать квадратных метров»? Это может посоревноваться с дурью из прошлого номера: «Отведите для груминга вашего питомца светлую и хорошо проветриваемую комнату». Какие метры и комнаты?
— Дело касается здоровья и психического состояния…
— Чушь. Ни одна собака не простудится, если будет спать в чулане. А психическое здоровье прекрасно устанавливается пинком под зад. Когда животное сразу понимает, кто в доме хозяин.
— Вы еще предложите коврик в коридоре, — поддакнул Андрей.
— Без разницы. Там даже полезнее: заодно и воров спугнет.
— А сквозняки? — Андрей начинал закипать, но старался себя сдерживать.
— Не сдует… Что там у нас дальше? Перед тем как завести собаку, выясните, есть ли поблизости предназначенные для выгула площадки и не будет ли проблем с соседями… Так! — главред решительно вычеркнул два абзаца. — Это неинтересно.
— Вам что, никогда чужие собаки на колеса автомобиля лапу не задирали? — вкрадчиво спросил Андрей.
Главред задумался.
— Ага, задирали, зар-р-разы… Да, тут надо заменить текст…
Андрей вытянул шею и прочитал набросанную поверх его текста строчку: «Если нет специальных мест для выгула, приучите собаку к унитазу…»
— Вы еще кошачий лоток предложите.
— О! Хорошая идея. — Антон Сергеевич приписал снизу «или установите большой ящик» и довольно оглядел результат. Исчерканная статья выглядела жалко, но главред откровенно любовался ею. — Можете идти.
Андрей ушел, а Антон Сергеевич попытался встать, чтобы размять ноги.
И рухнул носом в монитор, не ступив ни шагу. Шнурки начищенных туфель оказались связаны между собой.
Раздался звонок.
— А вы знаете, к чему приводит немотивированная агрессия и неуважение по отношению к другим высокоразвитым живым существам? — поинтересовался ехидный голос.
— Я тебе покажу агрессию, гад. И докажу, что она у меня мотивированная. Вот только доберусь до тебя… — прохрипел главред в трубку, уже испускающую короткие гудки. Подозрительно похожие на издевательское мяуканье.
Вызванная в срочном порядке в офис Вера Петровна с тихим ужасом смотрела на лежащую перед ней распечатку статьи. Мало того что куда-то подевалась Катя, которая обычно вычитывала материалы в электронном виде, прежде чем отдать корректору, так теперь самой Вере Петровне придется еще и всю эту ахинею, вписанную мощной начальственной дланью, в текст вносить? Это даже не ужас, а ужас-ужас-ужас.