После принятия закона 1936 г. ситуация меняется: на обложку журнала попадают фотографии или рисунки женщин с детьми всех возрастов: многодетные семьи или просто мать с ребенком. Дети подбирались симпатичные, они веселы и здоровы. В 1920–1930-х гг. очевидна манипуляция этой темой, она увязана с производственной пропагандой и реформами уклада.
3.3. Новый жизненный сценарий женщины – основной инструмент печати в процессе укоренения коммунистической идеологии
Затронуть сразу все важные аспекты эмансипации женщины помогали публикации, тему которых условно можно назвать «сценарием жизни». В них на примере реальных или вымышленных героинь подсказывался конкретный сценарий для достижения той или иной политически-актуальной цели: стать ударницей, летчицей, врачом и т. д. Конечно, образы рисовались идеальные – у советских героинь все в жизни было «правильно»: мысли, результаты, семьи, а если возникали трудности, то только для того, чтобы показать, как надо их преодолевать. Подобные публикации имели важное значение в укоренении различных аспектов коммунистической идеологии в их комплексном освещении. Конкретность аргументов, демонстрация «применения» агитационно-пропагандистских посылов в жизни героини (реальной или вымышленной) имели как актуальное значение, так и работали на долгосрочную перспективу. Задачей партийных СМИ было изменение общественного сознания, представлений о жизненных целях нескольких поколей людей (как «отцов», так и «детей»). В этом очень важны конкретные примеры, состоящие из четкого «плана действий» и мотивации решений.
Условно такого рода публикации можно разделить по тематическому принципу: сценарий политический, производственный, военный и т. д. Базовые представления журналистов таковы: целью жизни должны быть свершения в общественно-производственной сфере, а семья и дети – это сопутствующий фактор.
Образцом для женской прессы были коммунистки: как те, которые имели опыт подпольной работы, тюрем и ссылок, так и те, которые вступили в партию большевиков после 1917 г. Их образы объединяет идея самоотречения и самопожертвования, житейские критерии успешности их не волновали. Аскетизм, пренебрежение к быту, неприятие любых ценностей, кроме борьбы за счастье всего человечества, – также отличительная черта этих героинь. Они рисковали жизнью, здоровьем, в буквальном смысле слова «положили свои жизни на алтарь революции». Конечно, круг революционерок был значительно шире, чем те несколько героинь, которые оказались на страницах женской печати: Н. К. Крупская, С. Н. Смидович, И. Ф. Арманд, А. М. Коллонтай, М. И. Ульянова. Из зарубежных социал-демократов названа К. Цеткин. Однако и о них немного публикаций.
Как выглядел образ коммунистки? В первую очередь он лишен каких-либо индивидуальных черт, подробностей о характере, привычках, вкусах героини. Практически нет сведений о семьях, детях, деталей их личной жизни. Образцом такой коммунистки была Н. К. Крупская. Ее статус жены, а потом вдовы вождя во многом способствовал именно такому, обезличенному стилю публикаций о ней, какой характерен и для Ленинианы в целом.
В 1924 г. М. Кольцов в очерке «Жена. Сестра» назвал семью Ленина «семьей из будущего коммунистического мира»[590]. Он перечисляет такие характеристики этой семьи: у коммуниста – жена и сестра тоже коммунистки (единство убеждений, целей и совместная работа), «коммунистический быт» (скромность, аскетизм, пренебрежение удобствами). Кольцов описывает вдову Ленина в день похорон: «прямая фигура», «строгий взгляд», «губы ее не дрожат»[591]. Н. К. Крупская «учит Россию, безграмотную страну рабочих и крестьян, читать», М. И. Ульянова «учит рабочий класс писать», «вкладывает в перепачканную руку пролетария перо». Вывод очерка: «коммунистки и жены коммунистов» не должны откладывать на потом «коммунистический быт», ведь семья Ленина живет «при вас».
В 1939 г. к 70-летию Н. К. Крупской в «Работнице» была напечатана статья и на обложке опубликован ее портрет. Автор статьи, Людмила Сталь, называет Крупскую «близким другом и соратником»[592] Ленина. Она подробно описывает сферы деятельности Надежды Константиновны, но нигде не называет ее женой Ленина: «…Около 30 лет Крупская прожила рядом с великим гением трудящегося человечества. Их соединяла крепкая дружба», их роднила «общность характеров, великое горение на общественной работе, жажда знаний… Они были очень просты в обращении с людьми, в обиходе, в одежде и в домашней обстановке». Такой рисуется идеальная семья лидера государства. В какой-то степени пыталась «очеловечить» это представление о революционерах сама Н. К. Крупская и в «Воспоминаниях о В. И. Ленине», и в своих статьях. Она писала, что «семейная жизнь может дать большое счастье, если она связана со взаимной любовью. Но любовь надо понимать не только как удовлетворение полового инстинкта. Необходимо, чтобы это чувство, которое дает много радости, связывалось с идейной близостью, со стремлением к единой цели, с борьбой за общее дело»[593]. Однако традиция писать о коммунистках только в связи с их партийной работой или государственной деятельностью сохранилась и в последующие годы, их личность или семейное положение не имели существенного значения.
593