Соответствующие органы проверяли анкеты и биографии студентов и бдительно следили за тем, чтобы в число будущих гидов-переводчиков не попали те, кто имел низкие морально-нравственные качества и слабую идеологическую подготовку (допустим, был замечен в низкопоклонстве перед Западом). Или же (это вообще упаси боже!) попался на спекуляции. Фарцовщиков, как и весь прочий неблагонадежный контингент (пьяниц, дебоширов, хулиганов и пр.), к началу лета собирались вообще отправить из Москвы куда подальше — за сто первый километр. Чтобы не портили иностранным гостям картину процветающего и благополучного советского государства.
Про проституцию разговор, само собой, не велся — этого позорного явления в стране как бы вообще не существовало. Если кто-то кому-то и давал — то не за деньги, а исключительно по страстной любви и высоким взаимным чувствам. Немногочисленных профессионалок и профессионалов, обычно проводящих дни и ночи в московской гостинице «Интурист» (и тому подобных злачных местах), готовил и курировал соответствующий отдел в самой грозной организации Советского Союза. И их использовали для блага страны — чтобы получать от падких на сладенькое иностранцев нужные сведения. Или же вообще вербовать их. Но это уже, как говорится, была совсем другая история, не имеющая к молодежному туризму никакого отношения…
Вот туда-то, в «Спутник», Паша и решил обратиться. А что? Инглиш он знает неплохо, Москву — тем более (но надо бы подучить кое-какие даты и исторические имена), язык подвешен очень хорошо… Годится по всем параметрам! Конечно, он несколько молод и еще не студент, но это не беда — юность, как известно, дело быстро проходящее. Нужно только как-то попасть, пролезть в «Спутник», а там он уже зарекомендует себя, покажет с лучшей стороны, и дело пойдет само собой.
А незадолго до Нового года произошло еще одно событие, которое существенно повлияло на жизнь всего советского народа. Вначале простые советские граждане, занятые предновогодней суетой и ожиданием любимого праздника, его почти не заметил — не обратили никакого внимания. Речь шла о перевороте в Афганистане, убийстве Амина и приходе к власти Бабрака Кармаля. Ну, подумаешь, вместо одного местного правителя на трон взошел кто-то другой… Афганистан — это же так далеко от нас, за тридевять земель! Это же не наша родная Средняя Азия, а вообще совершенно чужая, полудикая страна! Бог знает где — где-то рядом с Ираном и Пакистаном… Но потом Советский Союз ввел в Афганистан ограниченный контингент войск, и начались боевые действия…
Естественно, это страшно не понравилось США и их союзникам (по сути, провалился план превратить Амина в своего верного вассала и ударить с его помощью в «мягкое среднеазиатское подбрюшье» СССР), поэтому в качестве ответной меря был сразу же объявлен международный бойкот Московской Олимпиады. Американцев поддержал целый ряд стран…
Это была очень нехорошая новость для Страны Советов — сильно пострадал ее престиж, Но плохо это было и для будущих гидов-переводчиков — меньше приедет участников, туристов и сопровождающих их лиц. Однако зарубежных государств, решивших все-таки прислать своих спортсменов, оказалось достаточно много (особенно из стран Азии, Латинской Америки и Африки), и поэтому специалистов, способных с ними работать, общаться (сопровождать, переводить, объяснять, показывалось) требовалось изрядно.
На это и рассчитывал Паша. Он прекрасно понимал, что на самые престижные зарубежные группы его, естественно, не поставят, но, тем не менее, работы хватит для всех. А платить, как он знал, собирались юным гидам-переводчикам вполне по-взрослому: по четыре—семь рублей в день в зависимости от языка и нагрузки. Что было совсем неплохо… И это не считая бесплатных обедов вместе с сопровождаемыми лицами, фирменных курток и брюк с олимпийскими эмблемами и еще некоторых приятных плюшек (скажем, возможности купить в магазинах кое-какой дефицит).
Олимпиада должна была продлиться больше двух недель, так что игра, как говорится, явно стоила свеч. К тому же это отличная языковая практика перед поступлением в университет: экзамены, в связи с Олимпийскими играми, перенесли больше чем на месяц: с начала июля на вторую неделю августа. Вот он как раз и хорошо подготовится, напрактикуется… В общем, пора был отправляться в «Спутник».
Глава 17
В «Спутник» Паша собрался в один из последних дней зимних каникул. Как говорится, мы славно отдохнули, теперь можно и поработать. Добрался на метро до станции «Площадь Ногина», поднялся по ступенькам наверх. Самый центр Москвы: Красная площадь и Кремль — всего в пяти минутах хотьбы, справа и прямо — остатки старинных крепостных стен Китай-города (их основательно отреставрировали к Олимпиаде-80), чуть дальше — Зарядье и знаменитая гостиница «Россия», гордость советской архитекторы шестидесятых годов, а если посмотреть налево — красивейшая каменная церковь Всех святых на Кулишках.
Кулишками эту местность называли в старину: совсем рядом — широкая, полноводная Москва-река, которая часто разливалась, особенно осенью и весной. И, понятное дело, затопляла свой низкий, болотистый берег. И в густых речных камышах когда-то действительно водись кулики… Теперь же это был один из самых престижных районов столицы: если пройти чуть вверх по Ильинскому скверу, увидишь слева Старую площадь, а на ней — строгий серый комплекс ЦК КПСС. Напротив них, на углу улицы Богдана Хмельницкого расположено здание ЦК ВЛКСМ. Это было сосредоточие силы — партийной и комсомольской власти всего Советского Союза. Здесь, на Старой площади, работал отлично отлаженный партаппарат, воплощающий в жизнь те решения, которые принимались в Кремле во время четверговых заседаний Политбюро…
Церковь Всех святых на Кулишках тоже была очень необычный — исключительно важный исторический памятник. С ней у Паши были связаны очень теплые воспоминания (из прошлой жизни, само собой). Летом 1978 года старинный храм решили основательно подновить, ведь через два года — пятьсот лет знаменитой Куликовской битвы, и к этой важнейшей исторической дате было приурочено перезахоронение останков московских воинов из рати Дмитрия Донского, павших от ран и погребенных как раз под основанием церкви.
Решение, что ни говори, весьма значимое — и с исторической, и с патриотической точки зрения. Однако последние шестьдесят лет в церкви располагались какие-то мелкие конторы (и церковных служб там, само собой, давно не было), поэтому находилось она далеко не в лучшем состоянии. А скоро в Москву приедут многочисленные иностранные гости, будут гулять по центру столицы… И вдруг — такой неприглядный вид у одного из самых знаменитых храмов Первопрестольной! Непорядок!
Поэтому к славной годовщине Куликовского сражения храм решили капитально отреставрировать и привести в человеческий вид — чтобы не было стыдно перед зарубежными делегациями и туристами, чтобы можно было ее с гордостью показать. Сначала освободили церковь от всех непонятных контор, а затем позвали реставраторов. Но, прежде чем приступать к кардинальному обновлению храма, требовалось сначала раскопать его подвалы и перенести останки русских воинов в более приличное место — с подобающими, само собой, почестями (планировали перезахоронить их в одном из старинных московских монастырей).
Вот и понадобились археологи — надо быстро освободить подвалы от земли (за полтысячелетия там образовался многометровый культурный слой), а потом осторожно извлечь и обработать останки русских воинов. Раскопки требовали особой аккуратности, квалификации и умения, и ими в основном занимались специалисты, однако для самой грубой и простой работы (махать лопатами) набирали студентов — побыть землекопами.
Брали главным образом ребят с истфака МГУ: во-первых, для них это хорошая практика (реальные раскопки многометрового культурного слоя), во-вторых, кое-какой заработок (платили по два рубля сорок копеек в день). Паша тоже пролез в их число, хотя и учился на журфаке (как раз закончил первый курс). Он узнал от одного своего знакомого про интересные археологические работы в самом центре столицы и немного подсуетился, чтобы попасть в число историков-практикантов.