Фотограф, услышав, что говорят о нем, проснулся, приосанился и молодецки крутанул прокуренный ус.
— А что? — развеселился корреспондент. — Это будет сенсация: простой фотокорр стал редактором газеты! Торжество демократии!
Глаза у редактора округлились еще больше.
Молча вышла из кабинета…
На ближайшей же планерке фотокорра выдрали как сидорову козу — за неудачные, с точки зрения редактората, снимки и за неоднократное появление на работе в нетрезвом виде…
Корреспонденты приготовили первоапрельский номер, практически полностью состоящий из материалов-мистификаций.
Фантазия у людей разыгралась, статей и очерков было написано больше, чем могла вместить газета.
Некоторые материалы слетели с полос первоапрельского номера.
Ушли "в загон".
И была там одна корреспонденция, написанная как бы на полном серьезе.
О том, как сотрудники некогда секретной военной лаборатории после многолетних неудач сумели-таки телепортировать… ежика на десять километров.
По недоразумению набор этой корреспонденции не был рассыпан.
И через несколько недель на верстке по запарке им забили "дыру" в полосе…
В редакции долго ржали, обнаружив, что мистификация с телепортацией ежиков опубликована.
Через пару дней ржали еще громче, когда заметку перепечатала одна крупная центральная газета.
А еще через пару месяцев одна из западных радиостанций передала сенсационное сообщение: посткоммунистическая Россия продолжает изыскание новых видов вооружения — дескать, есть информация об удачных опытах по телепортации на Юге России…
Факс — машина, ставшая сейчас неотъемлемой частью любой приемной, когда-то была весьма дорогой и редкой штукой.
Никто не знал, как с ним обращаться.
Да и учиться не хотел — а то еще сломаешь, не дай Бог, потом до пенсии не расплатишься.
Поставили в приемной (понты — великая штука!..) и пользовались им как обычным телефоном.
Все равно никто им факсы не отправлял…
И вот примерно через пару месяцев в редакцию одной газеты позвонил какой-то крутой деятель.
— Девушку, примите факс… — сказал он небрежно.
Секретарша обмерла.
— Одну минуту, — сказала она и бросилась в кабинет главного редактора. Там факс надо принять, а я не умею…
— А я, думаешь, умею? — был ответ.
Тогда секретарша метнулась к замредактору — в кабинет напротив.
— Юрий Павлович, там факс просят принять… — жалобно сказала она.
Замредактора встрепенулся: это был звездный час — первое факс-сообщение в жизни редакции!
Бросился в приемную и схватил трубку:
— Алло?
— Примите факс! — повторил голос.
— Принимаю.
— Стартуйте!
— Стартую! — торжественно сказал замреда и ткнул пальцем в зеленую кнопку с надписью "Start".
Потом он, ликуя, стоял вместе с секретаршей и смотрел, как из факса медленно выползает бумажная лента.
Дикари из племени мумбо-юмбо с подобным интересом рассматривают консервную банку, выброшенную за ненадобностью белым колонизатором…
На праздновании Нового года было слишком много коньяка.
Журналисты перепились.
Тут один фотокор стал катить бочку на соседа:
— Ты меня не любишь!
— Естественно. Я не гомик, чтоб тебя любить.
— Вот оказались бы мы с тобой на необитаемом острове, ты б меня схавал…
— А то! — пошутил сосед.
Тогда фотокор с идиотской ухмылкой протянул руку к его лицу и стал орать:
— На, хавай, хавай!..
— Спасибо, я уже сыт.
Фотокор страдал подобной фигней еще минут пять. Потом ему надоело.
А где-то в подкорке соседа эта сцена отложилась.
В общем, через полчаса, зайдя в кабинет, он увидел фотокора.
И на лице последнего вдруг появилась все та же идиотская ухмылка.
Ни слова не говоря, сосед по столу подошел к фотографу и вцепился зубами в его плечо.
Прямо сквозь куртку, рубашку и майку…
Фотограф вскрикнул, отшатнулся.
Потом замахнулся, чтобы дать в морду, но тут заглянул в глаза.
А глаза у соседа по столу, надо полагать, были совсем мертвые.
Причем настолько, что фотограф подхватил свою сумку с аппаратурой и бочком сквозанул в дверь…
Только его и видели.
После Новогодних праздников он появился в редакции с бюллетенем и принялся орать, что у него опухло плечо, что ему каждый день делают уколы…
Но самое страшное: жена ему не верит.
Она считает, что за плечо его укусил не пьяный коллега-журналист, а какая-то баба в порыве страсти.