На минуту или на две он потерял сознание.
А когда открыл глаза, над ним стояли, склонившись, коллеги, и та самая пендитная англичанка без малейшего акцента вдруг произнесла сочувственно:
— Ну его и пи…нуло! Ох…еть можно!..
На президентских выборах 1996 года российские журналисты, в целом, поддержали Бориса Ельцина.
Не от большой любви — просто выбрали из двух зол наименьшее.
Рассказывают, будто Наина Ельцина решила встретиться в Кремле с элитой российской журналистики.
В краевые и областные администрации из Москвы сбросили по факсу приглашения: дескать, отберите одного журналиста — самого-самого…
Ну, чтоб был «облико морале», непосрамил.
И вот в Кремль, среди других избранных, приехала одна девушка лет сорока — с длинной косой, постным лицом…
Это была редактор отдела культуры одной областной газеты, Маруся.
Теперь представьте, что было дальше: огромный зал, роскошный банкетный стол…
Все ели и пили в три горла, дорвавшись до халявы.
Одна Маруся сидела, как принцесса Несмеяна на концерте Михаила Задорнова.
Обалдело озиралась — типа: куда я попала?!
И отвергала любые попытки за ней поухаживать — налить чего-нибудь, положить на тарелку…
Наконец, на журналистку обратила внимание сама Наина.
— Девушка, а вы почему ничего не едите?
— Почему? — удивилась Маруся. — Я ем!
С этими словами взяла с бутерброда какую-то укропину и принялась ее жевать.
— Да вы вот ветчинки попробуйте, — посоветовала Наина. — Или телятинки…
— Я мяса не ем! — с достоинством парировала Маруся. — Я — вегетарианка!
— А вот рыба заливная!
— Я рыбу не ем… Мне это нельзя!
Наина обратилась к соседям Маруси:
— Ребята, ну вы хоть даме налейте!
— Да вы что?! — Щеки у журналистки вспыхнули. — Я не пью вина!!!
В конце концов ее уговорили взять какой-то салат и налили бокал шампанского.
С этим угощением она и просидела весь вечер.
Без хлеба съела салат, а шампанское лишь пригубила.
На следующее утро в областную администрацию позвонили из Москвы.
— Вы что, — орал в трубку инструктор из управделами президента, — специально перевернули всю область, чтобы отыскать одного ничего не пьющего и ничего не едящего журналиста?!
Журналистке надоела постоянная редакционная беготня и суматоха.
Устроилась в редакционно-издательский отдел академии одной из силовых структур.
Как-то знакомый позвонил:
— Ну и как тебе поживается?
— Очень много работы. Никто писать не умеет — приходится переписывать монографии и брошюры почти целиком. А если в рукописи и встречается пара страниц, написанных нормально, — значит, автор украл где-то… В общем, тоже переписываю.
Один журналист лет в тридцать женился.
Как-то вдруг.
Все считали, что он конченный холостяк, а он взял — и номер выкинул…
Жена у него была высокая и полная.
Это дало повод друзьям для шуток типа:
— А Игорек не дурак… Если в стране снова с продовольствием будут проблемы, у него всегда под рукой неприкосновенный запас примерно на полгода…
Поздно вечером безработному журналисту позвонил знакомый — когда-то, лет пять назад, в одном отделе работали.
С тех пор не виделись и даже по телефону не разговаривали.
— Привет, ты сейчас где печатаешься?
Журналист удивился.
— А что? Ты хочешь мне предложить работу?
— Так где ты печатаешься?
— А тебе это зачем?
— Так где ты сейчас печатаешься?
— Нигде.
— Спасибо, — ответил знакомый. — Ну, пока!
И тут же положил трубку.
«Кто его просил узнать, где я печатаюсь? — подумал журналист. — И — главное — зачем?»
Эта мысль не давала покоя несколько дней.
Пришел журналист в гости к своему бывшему сослуживцу.
Вот только теперь этот сослуживец поднялся до редактора газеты.
Стояли на лестнице, курили, беседовали…
Дверь, ведущая с лестницы в коридор редакции, была открыта.
И минуты не проходило, чтобы в этом коридоре не маячили сотрудницы — красивые молодые женщины…
— А кадры у вас ничего, — наконец, не выдержал журналист. — Есть на что посмотреть…
Знакомый самодовольно хмыкнул.
— Стараемся… Кого попало не берем…
Тут в коридоре показалась еще одна женщина — невысокая, уже немолодая, начавшая полнеть, с лицом, словно вырубленным из пня.