— Ты иди, падло, иди…
Добрая такая женщина, весьма душевная…
Корреспондент решил не связываться.
Но поднимаясь по лестнице на второй этаж, решил, что сто двадцать четыре килограмма — это действительно перебор.
И самому стрёмно, и девочки шарахаются, как черт от ладана…
В общем, сел он на диету и принялся худеть.
За полгода добился поразительных результатов.
Как-то на пресс-конференции в мэрии встретил знакомую журналистку.
Та, увидев его, аж в лице переменилась.
— Ты что — пьешь?!
Корреспондент уже успел привыкнуть к тому, что окружающие неадекватно реагируют на метаморфозу.
Подозревают всякое: что он чем-то тяжело заболел, что сел на иглу, что начал спиваться, что имеет проблемы с деньгами и голодает…
— Нет, я — нюхаю, — пошутил он.
Но журналистка приняла его слова всерьез.
Рукой замахала:
— Ты это прекращай, прекращай…
Предприниматель решил облагодетельствовать детский дом — подарить партию водяных фильтров.
За полчаса до мероприятия журналист начал собираться на мероприятие, чтобы должным образом осветить акт благотворительности.
Вдруг — телефонный звонок.
— Простите, сегодня ничего не будет, — сообщила пресс-атташе мецената. — Перенос на завтра.
— А что случилось? — спросил журналист. — Водяные фильтры купить не удалось?
— Да нет… Фильтры-то мы купили. Просто мэр сегодня приехать не может.
Редактор утром сказал корреспонденту:
— Есть очень интересная тема. Знакомые рассказали, будто вчера в порту пришвартовалась подводная лодка. Узнай, что им надо. Возьми интервью у капитана…Ну, короче, отработай тему по полной программе.
Корреспондент первым делом позвонил в порт.
Диспетчера очень удивились (какая еще подводная лодка?!), но отказались беседовать с журналистом без санкции директора порта.
А директор, как назло, с утра был на каком-то совещании.
Потом корреспондент позвонил:
— главному инженеру порта,
— заместителю директора порта,
— своему знакомому, который жил близ набережной («Вася, выгляни в окнои скажи, стоит в порту подводная лодка или нет там ни фига…!),
— в пресс-службу военного округа,
— в пресс-службу ГУВД,
— в пресс-службу городского УВД…
Иначе говоря, полгорода поставил на уши.
Наконец, после обеда выловил директора порта и тот долго и вдумчиво объяснял, что никакой подводной лодки у пирса нет и быть не может:
— Река обмелела, боевой корабль или подводная лодка сюда даже в принципе подойти не могут…
Корреспондент доложился редактору.
— Ну и черт с ней, — сказал редактор и уткнулся носом в какие-то бумажки.
А часов в пять позвонили из пресс-службы ГУВД: съемочная группа ее время от времени снимала материалы для центральных телеканалов.
— Ну так где ваша гребаная подводная лодка? — раздраженно спросили корреспондента. — Мы уже на НТВ позвонили, договорились о сюжете на семичасовой выпуск, а найти ее не можем!..
Журналистка поругалась с мужем.
На работе неприятности.
Деньги — почти на нуле…
В общем, журналистка решила, что жизнь в миру у нее не сложилась.
Приехала в женский монастырь на окраине города.
Рассказала настоятельнице, что ее всё достало, и она хочет уйти в монастырь.
— Хорошо, — сказала настоятельница. — Мы никому не отказываем… Только учтите, у нас тяжело.
— Я работы не боюсь, — сказала журналистка.
Ей выдали черный балахон.
После молитвы и пресного обеда отправили мыть уборную.
Когда она управилась — поручили таскать камни на строительстве часовни.
Ну совсем как в армии — от забора и до заката.
Непривычная к тяжелому физическому труду, журналистка падала в келье на жесткое ложе и вырубалась.
В пять часов утра ее будили и, после молитвы и скудной трапезы, снова отправляли на работу…
Она продержалась четыре дня.
А на пятый день смекнула, что хрен редьки не слаще.
Тайком звякнула в редакцию.
Приехал фотокор.
Сделал несколько снимков монастыря и журналистки в черном балахоне, уродующейся на перетаскивании кирпичей…
После чего журналистка сбросила с себя одеяние божьей невесты и свалила.
О своих мучениях в монастыре написала репортаж, за который епархия отлучила ее от церкви.
— Маньяки они все!.. — ответила экс-монахиня на расспросы знакомых. — Я ушла к ним от мирской суеты, а они меня пахали заставили, как негра на плантации…