Чук разрешил водителю ехать. Судя по физиономии, в этот момент лысый клялся впредь не спасать полоумных дедуль.
Оставшиеся вереницей вошли во двор. Петру Ивановичу не нравилось, как болтает представившийся Сергеем тип с милиционерами.
— У них был нож, — напомнил он на всякий пожарный.
Гек велел ждать, и потопал к заднему входу. Через минуту отворил парадную дверь.
— Стул перевёрнут, — сказал он.
— Мне повезло, что девка пряталась где-то. Вдвоём они бы меня быстро пошинковали.
Сергей воздел к небесам страдальческий взгляд. Прошёл в дом, вежливо подвинув хозяина.
— Эй, ты! — рявкнул Коренев, — Куда?
Виктория погладила его по плечу, он скинул её руку.
— Ничего, ничего. Документы у меня есть, комар носа не подточит. Кто живёт, сколько живут. Количество де…
Он ойкнул, когда в коридоре появился Сергей с ножом.
Ему и в голову не приходило, что маньяк может зарезать милиционеров. И взяться за него.
Но Сергей передал нож Геку. К лезвию прилипло колечко лука.
— Я готовил салат, — пояснил негодяй простодушно.
— В моём доме! — вскричал Коренев. Его терпение лопалось.
— Конечно, в твоём, папуль, — согласился Сергей.
— Хватит! — Коренев отпихнул родственника. И увидел кухню в конце коридора. Белоснежную громаду японского холодильника. Столешницу под мрамор. Жалюзи.
Он ущипнул себя за кисть, но мозг продолжал галлюцинировать.
А где его занавески в горошек? Где стол с перевязанной ножкой? Где грохочущий и подтекающий холодильник «Саратов»?
— Пап, ты в порядке?
— Прочь! — он обогнул милиционеров, Викторию, возвращающуюся откуда-то из недр дома с пачкой документов («здесь паспорта, прописки…»). Застыл на пороге спальни.
Пока он носился по улице, они сделали ремонт. Вышвырнули его вещи и книги и мебель, купленную ещё Ларисой. Заставили комнату пластиком. Зарубежной техникой. Постелили паркет. Внесли белые кожаные кресла.
Особенно жаль ему было служившего с девяностых телевизора «Sumsung», который они заменили на жидкокристаллический монитор той же фирмы.
«Как они провернули это?» — спросил вкрадчивый голос в подкорке.
«Я не знаю», — прошептал Коренев.
На подгибающихся ногах он пошёл к шкафу. Его манила фотография, подтягивала к себе, точно рыбак глупого карася. Рамку он приобрёл по акции в сувенирном магазине, но снимок, снимок, с которым он засыпал и просыпался в течение сорока пяти лет, исчез.
С фотографии ему улыбалась образцовая семья: плотного телосложения мужчина и миловидная молодая женщина. Сергей и Виктория. А между ними, вполне счастливый, стоял он сам. Стоял и словно подмигивал насмешливо. И вот с фотографией Коренев не сумел справиться.
Он обмочился. Не дебютировал в роли мокрого мальчика, но проделал это впервые прилюдно.
— Господи, папочка, — всплеснула руками Виктория.
— Мы, наверное, пойдём, — смущённо сказал Чук.
— Нет, — в наплывающем мареве Пётр Иванович побрёл к милиционерам, вцепился в спинку венского стула, — Спросите соседей, моих знакомых… Они… они убьют меня! Включат газ и убьют…
Даже своим агонизирующим разумом он понял, как нелепо звучат его мольбы.
— Извините, — сказал Сергей.
— Ничего, — ответил милиционер сочувственно, и зачем-то добавил: — Моей бабушке девяносто лет.
Щёлкнула дверь, оставляя Коренева один на один с чужаками.
Он затравленно смотрел, как они приближаются. Обеспокоенные, взволнованные.
— Кто вы такие? — простонал он.
— Мы — твоя семья, — мягко улыбнулся Сергей.
Силы покинули Петра Ивановича. Он позволил отвести себя в ванную. Прислонился к кафелю — голубому, а не изумрудному, и разглядывал шеренги баночек и гелей, шампуней и кремов. Сознание усохло до горошины. Он ощущал прикосновения, он понимал, что его раздевают, что незнакомый мужик раздевает его.
Никогда прежде он не был таким потерянным и беззащитным.
Его помыли — Сергей трижды проверил, чтобы струя была не слишком горячей. Краем уха он слушал подбадривающее слова новоиспечённого сына, краем зрения видел невестку в зеркале.
Мысли сбивались, склеивались в комок.
Его тщательного вытерли полотенцами и транспортировали на кухню.
— Будем ужинать, — весело объявила Виктория.
Жульен в горшочках. Рыба под шубой в салатнице с жар-птицами.
— Тебе не звонили с работы? — спросила Виктория мужа.
— А я не говорил? — заулыбался он, — Там такая история! На склад привезли тренажёры, а наш заказчик…
Пётр Иванович ковырялся в жульене, выискивая крупицы стрихнина.