Вот такой звоночек и ещё один прозвенел в квартире. Соседка вышла из комнаты моих родителей, увидела меня и серой крысой шмыгнула в свою нору. Это зрелище пробрало меня до костей. Тварь нашла лазейку в крепость и останавливаться не собиралась.
- Мне не нравится эта пропойца, - уговаривала я родителей. - Я не верю ей. Наобещает всего, а потом от всего же и откажется. Поймите: даже если просто взять в банке деньги - возвращать придётся вдвое больше. Вдвое!
Вроде бы меня слушали, но вот слышали ли?
Глава 6. Жертва.
Тьма наступала и наступала. Дни таяли в вечерних и предрассветных сумерках. Дымка непогоды прятала робкое, дневное солнце. Конец декабря.
Такая же тьма наползала и на меня. "Безнадёжность" - вот её название. Родителей настолько заклинило на третьей комнате и кредите, что после моего отказа, папа перестал разговаривать со мной. Так он наказывал меня в детстве. Так вёл себя и сейчас. Мама тоже всячески выказывала своё недовольство. Нет, она меня конечно слышала, но соблазн как обычно оказался сильнее логики. Я не знала, что делать, а тварь наглела с каждым днём. Если ночью соль на полотенце как-то её обуздывала, то пасмурными днями монстр в человеческом обличье меня не слишком боялся. Да и соль. Я всё-таки слишком понадеялась на неё.
Самая длинная ночь. Домой я вернулась около полуночи. Нехорошее предчувствие, не отпускающее ни на минуту, усталость...
Дверь в комнату родителей - приоткрыта. В первое мгновение сердце проваливается вниз, но ... может ещё ничего не случилось? Шаг в сторону. Ноги сами несут меня на кухню. Сумки - на пол. На полочке - три пачки соли.
Картонку я драла уже перед приоткрытой дверью. Извивающаяся от нетерпения тварь наклоняется над спящими.
- Прочь!
Мразь с визгом шарахнулась от кровати. Кристаллики соли похоже причиняла ей не шуточную боль. Что за страшилище: скрюченная, как обезьяна, крохотные, злобные глазки, клыкастая пасть. Заношенное тряпьё тоже не прибавляло монстру красоты. Оно, шипело, кривлялось, дёргалось.
Признаюсь, я его боялась, но когда это уродство выскочило в коридор - бросилась следом. У двери с свою комнату чудище притормозило, сползло бесформенной массой, истончилось, дымчатой струйкой протекая через узкую щель между косяком и солью на полотенце под порогом.
"Добить тварь в её логове!" - безумная мысль отчаявшегося. Повинуясь ей я перешагнула роковой порог и даже сделала два шага.
Ощущений зыбкости. Словно под ногами не дощатый пол, а болотная топь, зелень обмякшей, некошеной травы, разбросанные в этой траве холмики. Кладбище? Так и есть. Бескрайнее кладбище без крестов и надгробий. Отнюдь не смиренное, так как из-под каждого холмика ко мне тянулись иссохшие, хорошо не костлявые руки.
Пачка соли в кармане меня здорово выручила. Я швыряла её горстями в наползавших на меня бомжеватого вида полупрозрачных мертвяков и не истратила даже половины, когда пол под ногами обрёл положенную ему твёрдость, а к комнате вернулся её реальный и убогий облик: "уличная" грязь на полу, свисающие лохмотьями обои, "убитая" мебель, заляпанное окно за шторой традиционного серо-буро-малинового цвета. Самое сильное впечатление на меня произвела чугунная, грязная ванна, не иначе дореволюционного производства, на "львиных" лапах. Она стояла посреди комнаты вне связи с водопроводом или канализацией. Сама по себе.
Полупрозрачные бомжи робко жались к стенам, а я с остервенением гоняла перепуганную тварь вокруг этого, древнего корыта, по ходу продолжая осыпать её солью, пока она не запрыгнула в грязную лохань. Я высыпала на неё остатки соли из пачки. Прямо на голову. Чудовище затряслось, словно через него пропустили электрический ток и обмякло. Сдохло?
Для меня такой поворот почему-то стал неожиданностью. Я растерянно огляделась: зыбкие призраки у стен угрожающе зашевелились, но под ногами хрустела рассыпанная по всей комнате соль и в кармане у меня оставалось с пол горсти просыпавшихся из пачки кристаллов. Так что призраков я не боялась. А вот труп... Что делать с трупом? Расчленить и вынести на мусорку? Бред. Вопреки возбуждению, я ясно сознавала, что по хладнокровию и выдержке мне далеко до героев и героинь TV -шных и книжных детективов. Сжечь? Ванна чугунная и если его облить... чем? Ничего горючего, кроме двух бутылок водки, купленных "на всякий случай" у меня не имелось. Почему-то я решила, что их хватит. А если не хватит, то есть же коллекция! Бред? Да? А кто бы на моём месте сохранил ясность ума?
В общем, кроме водки я захватила со стеллажа пол бутылки коньяку и четверть бутылки "Самбуки". Не забыла сунуть в карман свежую пачку соли. И правильно сделала. Тварь очухалась и уже сидела в ванной.
Я обсыпала её солью, облила спиртным и подожгла. Язычки голубовато-прозрачного пламени забегали по грязным лохмотьям медленно съёживающегося трупа. Да-да! Тварь не горела, а уменьшалась в объёме. Водки хватило уменьшить тело до размеров средней собаки. Самбука-коньяк-виски - довели её до объёма кошки. Джин с текилой сократили до вороны. Бутылки со стеллажа к порогу нехорошей комнаты таскали нечаянно разбуженные мной дети. С энтузиазмом, надо заметить.
На "вороне" дело застопорилось. Я вылила на неё примерно стакан рижского бальзама, выдавила полторы ложки абсента. Голубые язычки причудливо танцевали на чёрных перьях тушки. Кстати, я даже запаха гари не чувствовала.
Рука на автомате сгребла очередную бутылку, вторая так же машинально свернула пробку. Я ещё успела удивиться тяжести тары, прежде чем ополовинила её на тощий, птичий трупик и только тут опознала мой "бриллиант" - дарёный "Бейлис". Рука дрогнула: "В нём же всего семнадцать градусов!"
Столб пламени, поднявшийся из ванной лизнул потолок. По-прежнему не сознавая абсурдности происходящего я вытряхнула на проклятый трупик всё содержимое до последней капли и ... всё опять изменилось.
Исчезли зыбкие тени у стен, как ни бывало пламени, под ванной расплылась огромная, грязная лужа, остро пахнущая спиртным. Тот ещё коктельчик. А я увидела ЕЁ!
Соседка целая и невредимая, чуть в стороне, безмолвно извивалась в экстазе сдавленного смеха, наблюдая мои метания. Наши взгляды встретились. Издевательская гримаса на миг застыла на обезьяньей, уродливой харе, словно схваченная стоп-кадром и тут же потекла, вытягиваясь изумлением, перерастающим в откровенный ужас. Я решительно сгребла горсть соли и наотмашь швырнула её в морду нечисти:
- Убирайся в ад!
От визга заложило уши, но меня уже ничего не могло остановить. Вторая горсть соли в морду:
- Убирайся в ад!
Третья:
- Убирайся в ад!
И тишина. Я одна в пустой, полутёмной, освещаемой лишь уличным фонарём комнате. Никаких тебе чудесных видений. Реальность вступила в свои права.
Опустошённая физически и духовно я вышла в коридор. Сын ждал меня возле нашей двери:
- Мам, бутылок больше нет ...
- И не надо, - успокоила я его. - Пойдём спать.
- Она исчезла? - спросил он, скорее констатируя факт.
- Надеюсь.
- Твоя коллекция ...
- Пустяки.
Сил не оставалось даже на то, чтобы раздеться или раскрыть кровать. Я привычно завернулась в покрывало, присела в кресло и тут же провалилась в сон. Да, в сон. Я это прекрасно сознавала и потому не испугалась, когда соседка, как наяву, нависла надо мной: