- О-о-о! – протянул рыжий трактирщик и стукнул кружкой по столу. – Вижу, настало время легенд. Что ж, пусть это будет первая. – Дядя Миша допил пиво одним глотком и начал рассказ: - Прежний хозяин говаривал, будто здесь в своё время частенько гостевал композитор Касьянов. Он-то и привёз инструмент, чтобы творить оперу про Разина, вдохновляясь местным колоритом.
- Да ладно! – Вова чуть не подавился шашлыком. – Рояль привёз. Ну ни фига себе!
- Это ещё что, - ухмыльнулся сидящий напротив Палыч – красноносый здоровяк с пивным брюшком и наметившейся лысиной. – Подумаешь, рояль. Ты про гору Большое Богдо слыхал?
- Ну… слыхал…
- Ничего ты не знаешь, Вова! – Палыч отправил в рот горсть луковых колец и рыгнул. – Далай-Лама много веков назад приказал украсить горой берег Каспия. И два брата монаха тащили Богдо на своих горбах через степь. Но один монах увидал прекрасную деву в прозрачных одеждах и греховные мысли овладели им. Когда похоть поглотила инока, волшебная сила испарилась и гора раздавила братьев. С тех пор склоны её красны, как кровь.
- Жуть какая… - пробурчал Лухманов, вспоминая недавний сон.
- А ещё говорят, - вступил в разговор Сергей-штурман. Он стянул перепачканную футболку с Микки Маусом, обнажив мускулистое тело атлета. – Что Богдо охраняет злой дух. Белый дух озера Баскунчак…
- Б-белый? – Вовин голос позорно дал петуха. На лбу выступила испарина.
- Белый, - уточнил Сергей. – Он бродит по склонам Богдо.
- З-зачем?
- Он ждёт. – Взгляд штурмана казался подозрительно трезвым. Лухманову стало не по себе.
- Кого?
- Это мы скоро узнаем, - заявил дядя Миша. – А теперь ты, Вова, расскажи нам свою легенду.
- М-мою? Но у меня нет никаких легенд…
- Ошибаешься. – Трактирщик лукаво ухмыльнулся. – И очень даже любопытная. Хочешь, поведаю?
Лухманов нервно сглотнул и окинул взглядом присутствующих. Тринадцать пар глаз вперились в него. Смотрели внимательно. Выжидательно. Тревожно. Вот чёрт!
- Похоже, у меня нет выбора, - прохрипел Вова и украдкой взглянул на Решетникову. Та с довольным видом жевала шашлык, не замечая ничего вокруг.
- Похоже, - подтвердил дядя Миша. – Слушай внимательно и поправь меня, ежели что не так.
С первых же слов трактирщика Вову прошиб озноб…
- Решетникова Евгения Олеговна была объявлена в розыск двадцать шестого июня. Никто не знал что с ней и где она. Никто, кроме тебя, Владимир. А ты решил эту тайну сохранить (по понятным причинам). Но как? Ведь полиция обязательно выйдет на след, иначе и быть не может: верный поклонник, обуреваемый ревностью – идеальный подозреваемый! Тогда и родилась твоя легенда, Вова. Друзьям, родным, знакомым и соседям – каждому встречному-поперечному – ты сообщил, что отправляешься в трехнедельный пеший тур по Карелии. Сообщил заранее, ещё до того, как Женю хватились родители. Расходы по карте сбербанка отследить довольно легко, и ты ловко сыграл на этом. Оставил жирный финансовый след: оплатил покупку необходимой туристической экипировки, перевёл нужную сумму на счёт организаторов тура – всё чин по чину. Хитро, ничего не скажешь. Вряд ли кому-то в здравом уме придёт в голову искать тебя в Карельских лесах. Но даже эта сложная конструкция показалась тебе слишком хрупкой. И в ход пошли удивительные таланты твоей очаровательной спутницы. – Дядя Миша выразительно посмотрел на уплетающую баранину Женю. – Так, чудесным образом, все твои звонки и сообщения исчезли из телефона госпожи Решетниковой, как и история переписки в социальных сетях. Все общие знакомые вмиг забыли о вашем бурном романе, и даже родители Евгении Олеговны не упомянули тебя в разговоре со следователем. Остался, правда, Стас Шумилов, так некстати видевший вас вдвоём в роковой день. С ним очень вовремя случился инсульт, лишивший несчастного дара речи…
Стас! Вова сжал кулаки до хруста, вспомнив собственные слова, адресованные другу: «Держи рот на замке и не вякай». Чёрт! Чёрт в квадрате! В кубе! Да что ж такое? Но ведь тогда он не знал… Не мог знать!