Это не моя вина! – тут же решил Лухманов. Помогло мало.
- Я ничего не упустил? – поинтересовался тем временем коварный «трактирщик».
Вова в ответ заскрипел зубами. Да кто такой этот дядя Миша?!
- Мы представляем интересы Господа. – Сразу же отозвался тот. – Мы верные псы праведности и добродетели. Защитники справедливости и чистоты.
- Сколько пафоса! – не выдержал Лухманов. Расшатанные нервы напрочь лишили чувства самосохранения. – А к чему тогда всё это? – он кивком головы указал на стол. - Пиво, шашлык, разговоры какие-то? Просто убили бы сразу и дело с концом. Зачем цирк устраивать?
- Владимир, не надо нервничать, - ласково пробасил Палыч. – Это не цирк. Это проверка. Варлока, как и ведьму, очень сложно отличить от обычного человека. А убивать невинных мы не вправе. Михаэль должен был поглядеть на тебя в такой вот неформальной обстановке. Она лучше всего выявляет зло.
- Ну и как, выявили? – рыкнул Вова.
Палыч пожал плечами. Дядя Миша неопределенно качнул головой.
- Ты тут уже почти пять часов и до сих пор никого не проклял, - обречённо вымолвил Сергей-водитель. Один он из всех присутствующих предпочёл светлому пиву вискарь. И, судя по бутылке, оставался самым трезвым.
- Может, всё ещё впереди? – съязвил Лухманов - Что в конце концов вам от меня нужно?
- Ответ. – Дядя Миша сцепил руки в замок. Взгляд трактирщика посуровел. От развесёлого добряка не осталось и следа. – Владимир, ты варлок?
Глава девятнадцатая. Ответ
Уходя, гасите всех (с)
И снова, как тогда, на заправке под Волгоградом, Вова ощутил абсолютно неуместные эмоции. Вместо смятения и паники, он вдруг почувствовал усталость. Не физическую, но моральную. Глубокую, тягучую, как патока, всесокрушающую усталость. Как всё достало. Как надоело быть пешкой в чужих играх. Разменной картой в посторонних разборках. Оружием, в чьих-то сильных руках.
О, это началось не сегодня. И даже не с появлением в его жизни Эрхара и Поедуна, нет. Это тянулось многие годы. Он метался между разведёнными родителями, служил буфером в конфликтах начальства, и вот теперь… Теперь…
Какой правильный вопрос задан ему.
Действительно, кто ты, Вова? Тот, кого втянули в историю, или тот, кто эту историю творит?
Дядя Миша и компания терпеливо ждали ответа.
Вот козлы! Подлые козлы! Заманить шашлыком и пивом, а потом вот так подставить! Чем они, после этого, лучше Душегуба Эрхара?
Неотрывно глядя в глаза трактирщика (подлые лживые глаза фальшивого трактирщика), Вова медленно, с расстановкой произнёс:
- Женечка. Хлебни вискаря.
Она всё поняла. Она всегда его понимала. Протянула руку и увела из-под носа Сергея-водителя квадратную бутылку. Отвентила крышечку. Припала к горлышку и глубокими смачными глотками осушила до дна. А после - охерачила этой самой бутылкой по голове сидящего рядом Палыча.
Красноносый опал, как озимые, как раз в тот самый момент, когда Лухманов мощным и точным (а главное – неожиданным) ударом вырубил Сергея-штурмана.
Защитники веры и справедливости повскакивали со своих мест. Женя запрыгнула на стол и зашипела, оскалившись. Вова заметил, как заострились её зубы, а зрачки вытянулись, словно у кошки.
- Убей их всех, - прохрипел Лухманов еле слышно.
- Убейте их! – вскричал дядя Миша и ринулся к барной стойке, уходя из-под Вовиного кулака.
Трус! – разъярился Вова и бросился за трактирщиком, но на пути тут же выросли двое. Смуглый черноглазый верзила и мордатый приземистый толстячок (экотуристы хреновы!). Последний сжимал в мясистой лапе шампур.
От первого удара Вова увернулся. Второй – под дых - пропустил. Согнулся, чуть ли не пополам, но только для того, чтобы наградить верзилу смачным апперкотом. Мракоборец выпал в нокаут, а толстячок, держа шампур как рапиру, наступал. Лухманов легко перехватил и вывернул пухлую руку, но коротышка, изловчившись, вцепился в Вову, словно мастифф, и повалил на пол.