Вова любил её, сколько себя помнил. Любил так сильно, что захватывало дух. Он всё ей прощал. Капризы, истерики, высокомерие, поклонников, имя которым – легион. Он забирал Женю из клубов пьяную вдребезги. Возил по бутикам и салонам. Выгуливал её тупую псину и следил за давлением в шинах её белого кроссовера. Вова считал Евгению богиней. Она называла его «карманным парнем»…
- Тряпка ты, - ультимативно заявил Стас и всунул Вове в руку рюмку коньяка. – Выпей, отпустит. Я тебе как врач говорю. Она на твоих глазах с мужиками обжимается, а ты всё: «Женечка! Женечка!». Ты еще на задние лапки встань, для убедительности.
Они сидели в ординаторской у Стаса в больнице. Сегодня у Шумилова выходной, но он всё равно днюет и ночует в терапии. Упоротый трудоголик.
- Пей-пей! – подначивал будущий врач. – Вон до чего себя довёл. Лица нет. Решетникова известная стерва.
- Ты говори-говори, да не заговаривайся. – Рыкнул Вова. – А то я морду твою интерновскую сейчас вмиг подрихтую.
- Ишь ты, какие мы суровые мачо, - хмыкнул Шумилов, обновляя стопку. – Разуй глаза, Лухманов. Ты не мачо, а чамо. И я – твой друг – обязан донести до тебя сей прискорбный факт.
- Она уезжает, - похоронным голосом констатировал Вова.
- Вернётся.
- Не вернётся. Замуж выходит. В Америку.
- Это к лучшему. – Шумилов похлопал его по плечу. – Мы тебе бабу найдём. У меня вон тут сколько. Королева на королеве королевой погоняет. Наша Ленка вообще по тебе сохнет.
- Не нужна мне Ленка.
- Нужна. Не обязательно Ленка, а вообще… переключись. Ты зациклился, говорю как врач. Ты не любишь Решетникову, ты ей одержим, дубина!
Вова промолчал, но сжал руки в кулаки. Кто такой Шумилов, чтобы парафинить его богиню?
Стас уже приготовился произнести очередную мозговыносящую тираду, когда дверь ординаторской распахнулась. В проёме возникла медсестра Ленка. Худенькая, невысокая, курносая – серая мышь по сравнению с Женей.
- Стас, тебя там в восьмую просили подойти, - сказала она и улыбнулась. – Привет, Вов.
- Привет. – Еще Ленки ему сейчас не хватало.
- У меня вообще-то сегодня выходной, - буркнул Стас.
- И что же? – фыркнула Ленка.
- Я вообще-то подшофе.
- И что же? Топай в восьмую, а я с Вовиком поболтаю.
Лухманов понял, что пропал, но Стас неожиданно пришел к нему на выручку.
- Нет уж. Со мной пойдешь. – Сказал и утащил медсестру за дверь. Правда, через секунду вернулся. – Не вздумай ей звонить. Понял?
- Понял, - кивнул Вова, нащупывая в кармане пиджака мобильный.
Вова дёрнул из больницы, пока Стас не вернулся. Нехорошо, но…
Женя отжигала в клубе Лаунж. Отмечала девичник. Понадобилось двадцать эсэмэсок и столько же звонков, чтобы она вышла «поговорить».
Какая она красивая. Какая красивая! Стройная, длинноногая. Золотые волосы почти до попы – такой упругой и аппетитной, что глаз не отвести. Натанцевалась. Грудь часто вздымается. Щеки раскраснелись. Синие глаза блестят: пьяненькая…
- Ну? – Женя склонила хорошенькую головку набок: ни дать ни взять - куколка.
- Пройдёмся? А то здесь людно слишком. – Вова предложил ей руку, но Женя проигнорировала галантность. – Ты красивая сегодня.
- Я всегда красивая. – Женя тряхнула золотой гривой. – Ты что хотел?
- Поговорить…
- Говори.
- Не уезжай.
- Пф-ф-ф-ф! – фыркнула Женя. – Опять двадцать пять! Хочешь, чтобы я осталась с тобой? Жила в конуре в жопе мира и одевалась в секонд хенде?
- Я дам тебе всё, что захочешь. – Они свернули в проулок. Тёмный и такой тихий, что слышно было, как ветер ласкает листву. – Ты же знаешь, я люблю тебя…
- Если любишь, отпусти, - ответила Женя заплесневелой мудростью, почерпнутой в социальных сетях. Но даже такие банальности звучали в её устах волшебно.
- Я не могу без тебя, Жень. – Вова вдруг очень остро почувствовал себя тряпкой. Прав Стас. Прав…