- Зато я без тебя могу! – Решетникова остановилась. – Сколько можно уже? Вова! Ты мне не нужен! Не нужен! Я говорила тебе тысячу раз. Не люблю я тебя и никогда не полюблю, пойми ты это уже!
- Женя… Зачем ты так? – Вова попытался притянуть её к себе.
- Всё. Хватит! Руки убрал! – Женя шарахнулась от него и оказалась на проезжей части. – Отстань, Лухманов! Меня достали твои звонки, бесконечные эсэмэски, ночные бдения у клубов. Ты надоел мне до чёртиков! – Она уже кричала. – Не хочу тебя больше видеть. Никогда! Никогда!
Чёрная заниженная приора вылетела из-за угла так неожиданно, что Вова не успел ничего предпринять. Свет фар на мгновение вырвал из темноты стройную фигурку в коротком (на взгляд Вовы – даже слишком коротком) платье. Визг тормозов. Удар. Время замедлило свой ход. Будто во сне, страшном, кошмарном сне, Вова видел, как Женя отлетела на несколько метров и упала на асфальт, как изломанная кукла…
Вова закричал. Зарычал. Кинулся к Жене, да что он сообразит без Стаса? Лужа крови. Кровь повсюду… Голова вывернута на сто восемьдесят градусов… Туфли разлетелись.
Из приоры вылез представитель кавказской национальности. Не требовалось большого ума, чтобы понять: молодой горячий горец пьян в доску.
- Она сама э… - начал он, но Вову это не убедило. Лухманов сгреб горца за химок и прижал к машине.
- Сука!
- Кто сука, э… - пассажиры приоры поспешили на помощь водителю.
Вова не стал ждать у моря погоды. Прямым точным джебом вырубил Жениного убийцу и тут же получил под дых сам. Горцы накинулись на него втроём, а точнее – вчетвером: у них имелась бейсбольная бита. Она и решила дело…
Боль. Ужасная боль. Голова разрывалась от боли. Будто в затылок вкручивали ржавый лом. Тело ломило. Особенно рёбра расстраивали. Ну и отмудохали тебя, парень, подумал Вова, пытаясь сесть. Сколько же он пролежал так? Должно быть, совсем недолго: приора еще на месте. Женя! Они убили Женю! Сердце застыло в груди, заныло в унисон с рёбрами. Женечка…
Вова поморгал, всматриваясь в темноту. Кровавая лужа темнела на месте трагедии, а вот Женя…
Лухманов, кряхтя, перевернулся на бок, и еле сдержал крик. Он увидел Решетникову...
Его прекрасная принцесса, босая, в изорванном платье… сидела над тем, что еще недавно было водителем заниженного таза. Женя выгребала окровавленные внутренности из вспоротого брюха кавказца и… запихивала в рот, смачно чавкая...
Рядом, в неестественных позах, лежали трое выпотрошенных горцев. У одного изо рта торчал обломок биты…
Глава третья. До больницы далеко
До больницы далеко. Как до Вегаса пешком. Как до Нэшвилла верхом. Как до Марса на метро - до больницы далеко... (с) группа Мотив. До больницы далеко
Происходящее напоминало голливудский ужастик. В безлюдном проулке трещал единственный фонарь. Свет, неуютный и тусклый, привлекал мошкару и мотыльков.
Я брежу, подумал Вова, усилием воли сдерживая рвотный позыв. Это бред. Бред! Он часто заморгал, пытаясь прогнать наваждение. Но всё осталось по-прежнему: Женя пожирала человечину, будто курицу-гриль, периодически облизывая красные пальцы...
Что же это? Как же так? Может, это такой сейчас мейнстрим, а он не в курсе? Вова сел, тупо созерцая жуткое зрелище. Он даже о боли забыл. Захотелось убежать. Быстро и далеко. Но… Это же его Женечка…
Да у неё шок! – вдруг понял Вова. Точно! Посттравматический шок. Не зря, видать, Лухманов, ты сериалы смотрел. Нет. Не может он её бросить в таком состоянии!
- Ж-жень… - хрипло позвал Вова и, превозмогая страх и отвращение, заставил себя подползти ближе. – Женя…
Решетникова, поглощенная своим занятием, не обратила на него никакого внимания. Тогда он протянул к ней дрожащую руку.
- Ж-ж-жен-н-нечка…
- Аррршшшшшш! – зашипела Решетникова, раскрыв окровавленный рот. Вова, вскрикнув, шарахнулся в сторону. Да она повредилась в уме! Бедная…
- Женечка, девочка моя любимая, - хрипло заворковал Лухманов. – П-проголодалась?