Выбрать главу

 

Вова усадил Женю на скамейку и набрал Шумилова.

 - Да? – раздался в трубке хриплый голос.

 - Привет, Стас. Спишь?

 - Какой нах, сплю? – оскорбился будущий врач. – Я тут…оркестром дирижировал. Чего надо?

 - Спустись. Мы тут с…э-э-э… с Женей. Дело есть. Важное.

 - Ты с Решетниковой? – Стас аж взвизгнул. – Ну ты тряпка, Вован! Тряпка и есть! Нахер ты мне её сюда приволок? И дел никаких у меня с ней нет, не было и не будет! Идите в жопу.

 - Стас…

 - В жопу!

 - Её машина сбила.

Тишина длилась меньше секунды.

 - Иду.

 

Глава четвертая. Страшный диагноз

Лысина Стаса празднично поблёскивала в свете фонарей. Белый халат и стетоскоп дисгармонировали с затёртыми джинсами-трубами и кедами. На высоком лбу будущего врача обозначилась глубокая морщина. Шумилов курил, созерцая Евгению.

 

 - Почему она так лыбится? – шепнул Стас Вове на ухо.

 - Это ты мне скажи. Ты же врач.

 - Неужто и впрямь умом тронулась? – Шумилов выпустил струйку сизого дыма и по-солдатски стряхнул пепел. – Давай по порядку, что и как произошло.

 - Женю сбила приора на полном ходу, - чеканно отрапортовал Вова, скрестив руки на груди. Он решил строго придерживаться этой версии. – С тех пор она не говорит. Только…улыбается.

 - А почему она голая? – Вот, Стас! Вечно ему надо до всего докопаться! – Её что, изнасиловали?

 

Вова замялся.

 

 - Ну, всё ясно! – Шумилов смачно затянулся. – Это же Решетникова! Хвостом, небось, опять накрутила. В историю влипла. А ты, герой хренов, впрягся. Вон и морду тебе разукрасили.

 - Никто никого не насиловал. И даже не пытался. Просто платье… порвалось. Ты посмотри Женю, ладно?

 - Говорить не хочешь? – хмыкнул Стас, закатывая рукава. – Понятно всё с тобой. Ладно, посмотрю. Но магарыч с тебя.

 - Идёт.

 

 

Близился рассвет. Чернота ночи таяла под лучами проснувшегося солнца. Безоблачное небо предвещало погожий денёк. Вова закрыл глаза и глубоко вздохнул. Какой свежий воздух. Будто и не в городе вовсе…

 

Стас скакал вокруг Жени. Решетникова сперва шарахнулась от интерна, но Лухманов её успокоил, объяснив, что «добрый доктор не сделает бо-бо» и она присмирела. Кто бы мог подумать… Когда Женька придёт в себя, в жизни не поверит!

 

Наконец, Шумилов закончил. Не сказав ни слова, проковылял к ближайшей берёзе и прижался спиной к стволу. Вытащил сигареты. Уронил. Первую прикурил фильтром. Вторую никак не мог выковырнуть из пачки: руки тряслись.

 

 - Ты чего? – Вова подошел и помог другу.

 - Это немыслимо, - еле слышно пробормотал Стас. – Случай, не знающий аналогов…

 - Чего? Да говори же, хватит сиськи мять!

 - Её ведь не сбивала машина, верно? – Будущий врач подозрительно побледнел. А бледнел Стас редко. Его вообще сложновато смутить.

 - А что? – Вова напрягся. Краем глаза заметил, что Решетникова тоже вся как будто подобралась. Неужели слышит их разговор?

 - Ни одного синяка! – выпалил Шумилов. - Ни одной ссадины. Никаких повреждений. Абсолютно! Кроме одного… - будущий врач положил руку Лухманову на плечо. – Крепись, друг. То, что ты сейчас услышишь…

 - Да что же? – не выдержал Вова. Сколько можно туман наводить? Видит Бог, он пережил за эту ночь немало кошмарных моментов, и теперь вряд ли его что-то удивит.

 

Стас опустился на траву и увлек Лухманова за собой. Вцепился в рукав и зашептал:

 - Она…мёртвая.

 - Ч-чего?

 - Решетникова твоя! Мёртвая. МЁРТВАЯ! Мёртвая-премёртвая, мертвее не бывает!

 - Ты офигел, Шумилов? – Вова отдёрнул руку. – Совсем бухой?

 - Да нет же! – Стас снова схватил его. – У неё сердце не бьётся! Совсем!