- У тебя просто стетоскоп сломался, - фыркнул Вова, щелкнув по прибору.
- Это у тебя мозг сломался! – огрызнулся Шумилов. - Чтобы пульс отследить, стетоскоп не нужен. – Говорю тебе: сердцебиение отсутствует как таковое. Зрачки не реагируют на свет. Я рекомендую немедленную госпитализацию. Немедленную! Можно еще консилиум собрать и…
- Слушай, Стас! – перебил Лухманов. - Не надо консилиум. Я Женю дома вылечу. Сам. Ты просто посоветуй какие-нибудь таблетки там, или витаминчики…
- Какие нахер витаминчики! – заорал Шумилов, но Вова зажал другу рот ладонью.
- Не ори, идиот! – рыкнул он. – И не болтай. Иначе…
- «Иначе» что? – Стас высвободился и гневно сверкнул глазами. – Ты что-то знаешь, да? Тебе что-то известно? Почему я должен молчать? Возможно, это мой шанс! Это потрясёт мир медицины!
- Заткнись! – гаркнул Вова и замахнулся, чтобы отвесить Шумилову оплеуху…
Женя преодолела разделявшее их расстояние со скоростью пули. Схватила интерна за горло, оторвала от земли и прижала к берёзе. Острые ноготки впились в плоть. По шее потекла кровь. Стас беспомощно болтал ногами и хрипел. Решетникова рычала и скалилась…
Вова не растерялся.
- Держи рот на замке и не вякай, - отрезал он. – Не заставляй меня жалеть о нашем разговоре.
- Э-э-э-э… ы-ы-ы-ы… - промычал Шумилов. Глаза будущего врача вылезли из орбит.
- Женечка, милая, отпусти эту мразь. – Решетникова ослабила хватку, и Стас шмякнулся на землю.
- Я думал, ты мне друг, а ты…безумец! – прохрипел интерн и кивнул на Женю. – А она - мёртвая!
- Тебе всё равно никто не поверит, – пожал плечами Вова и нежно обнял любимую. – Нам пора.
Глава пятая. Сны и реальность
До дома Вова добирался на такси. Взъерошенная, полуголая Решетникова не вызвала у водителя никаких подозрений: сотни таких же возвращаются из клубов под утро каждый день. Целая армия зомби с размазанной под глазами тушью. Бомбила лишь заговорщицки подмигнул Лухманову: мол, кому-то сегодня перепадёт.
Во дворе сладко пахло липами. Воробьи умывались в лужах. Дворник неспешно шаркал метлой.
Вова расплатился, подхватил Решетникову на руки и потопал к подъезду. Слава Богу, обошлось без вездесущих бабушек.
Лифт, как всегда, не работал. Пришлось тащить Женю на шестой этаж.
У себя Вова первым делом набрал ванну. Горячую. С пеной. Усадил туда Решетникову и принялся мыть. Женя безропотно позволяла прикасаться к себе, отчего процесс вышел весьма фееричным. Зов плоти сводил с ума. Лухманов старался думать о футболе, о злобном начальнике и незавершённом проекте, о судьбе водителей приоры, но обнаженное женское тело под ладонями будило первобытные инстинкты.
Как же сильно я хочу её, думал Вова, смывая пену с Жениной спины. И как она теперь доступна. Податлива. Стас ошибся. Решетникова – не мёртвая. Она живая. Горячая. Такая горячая и такая… сладкая. Но это неправильно. Неправильно. Может, кто-то и воспользовался бы временным Жениным помешательством, но только не он. К тому же, Решетникова теперь ест людей. Мало ли, что взбредёт ей в голову во время секса.
Вова вздохнул и закутал свою Афродиту в мохнатое полотенце. Усталость валила с ног. Надо поспать. Но сможет ли он уснуть рядом с Женей?
Уснуть-то он уснул. Вырубился. Но очень скоро Вову разбудили. Причём, самым неожиданным образом: Лухманов проснулся от минета. Настолько обалденного, что прервать Евгению просто не посмел. Не смог. А Женя, перехватив его взгляд, улыбнулась и уселась сверху. Когда Вова подумал, что лучше уже быть не может, Решетникова развернулась к нему спиной…
Звонок. Второй. Третий. Идите к чёрту! Снова звонок. Да где же телефон? Ах да, под кроватью…
- Да? – рыкнул Вова в трубку.
- Пиздец тебе, Лухманов! – вежливо сообщили на том конце провода. Это был Денис Давыдов. Инженер-проектировщик. Один из лучших в компании. – Борисов рвёт и мечет. Где материалы к презентации? Сам ты где?