Джош построил убежище, потому что хотел, чтобы его семья выжила. Но было ли это жизнью?
Мардж повернулась к сыну со слезами на глазах.
- Мы собираемся сделать это, Билли. Обещаю. Но нужно есть. Пожалуйста.
- Нет.
Глаза Билли потускнели.
- Я хочу папу.
- Я знаю. Но папа ушел, Билли. Он знал, что у нас недостаточно еды. Поэтому он принес эту жертву ради нас
- Я бы хотел, чтобы папа был здесь, - слезы текли по щекам Билли.
- Он здесь, Билли, - она похлопала себя по груди. - Он здесь, внутри нас, и он всегда будет с нами.
Билли прищурился.
- Ты ударила папу по голове.
Мардж отпрянула, словно ее толкнули.
- Нет, Билли. Твой отец принес жертву.
- Он не приносил себя в жертву. Ты ударила его по голове, пока он спал...
Билли взял небольшой кусок мяса и швырнул его в мать.
- Я больше не хочу есть папу!
Мардж сгребла мясо и всхлипывая положила кусок себе в рот. На вкус оно было соленое. Ей не хотелось брать еду у сына, но ей нужны были силы для того, что будет дальше.
Она молча проклинала мужа. Почему он не оснастил это место должным образом, чтобы было бы легче перенести ядерный удар.
Ее ладонь обхватила топор.
Крик разбудил ее.
Лицо Мардж горело от лихорадки. Она знала, что это инфекция. В каком-то смысле - благословение. Сознание было слишком ужасным.
- Билли? - прищурившись в темноте сказала Мардж.
- Мамочка?
Она пошевелилась, боль в ногах заставила ее вскрикнуть. Она бессознательно потянулась, чтобы коснуться их, но ничего не почувствовала.
На прошлой неделе они съели ее ноги.
- Что случилось, Билли? Ты голоден, дорогой?
- Я принес жертву, мамочка.
Он выполз из тени, протягивая Мардж свою крошечную грязную ножку. Слюни тут же потекли из ее рта.
- Ты... ты должен это сделать, Билли, - сказала она, сквозь рыдания Билли. - Ты должен сделать это для мамы. Мама не может отрезать себе вторую руку. Я не могу держать топор.
- Я бы хотел, чтобы папочка был здесь.
- Папочка! - лицо Мардж пылало гневом и безумием. - Твой отец сделал это с нами! Это он во всем виноват!
Она смотрела на своего безногого мальчика, опирающегося на свои тонкие ручки. К черту мир, и к черту, черт возьми, Джоша, за то, что он допустил все это.
Из двери донeсся шум. Это был стук! Кто-то стучал!
- Билли! Ты это слышишь!
Билли взмахнул топором.
- Этот еще жив!
Офицер Карлтон склонился над маленьким мальчиком, проверяя его пульс. На него было ужасно смотреть, безногий и весь залитый кровью. Его рот был похож на ошметки рваной плоти.
Но не его плоти.
- Господи Иисусе, - скривившись сказал его напарник, Джонс.
- Похоже, ребенок съел свою маму. Здесь есть еще одно тело. Думаю, это домовладелецa. Почему они пришли сюда?
Карлтон пожал плечами.
- У отца была история параноидального поведения. Может, он убедил их, что произошла ядерная война.
Он покосился на труп отца. Кости были сломаны, чтобы добраться до костного мозга.
Карлтон вздрогнул.
- Здесь есть потайная комната. Смотри, полка отодвигается.
Откидная полка сдвинулась внутрь, открыв большую кладовую, полную консервов, которых хватило бы на несколько лет.
- Давай, Билли!
Карлтон уловил движение и обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как маленькое существо с топором обрушило его на голову его напарника.
У Карлтона отвисла челюсть. Женщина - окровавленное тело без конечностей, которое они считали мертвым – ползла по полу к нему, словно гигантский червяк.
Он вытащил пистолет. Топор попал ему в живот.
- Мы спасены! - воскликнула мать.
В ее голосе было что-то влажное. Кровь?
Когда она укусила его за ногу, он понял, что это слюни.
Мардж ускользнула от света. На улице было слишком светло. Вероятно, из-за сильной радиации, но она не обращала на это внимания.
Ее единственной мотивацией был голод. А еда была в потайной комнате.
Часть ее мозга распознала банки вокруг нее, осознала, что в них есть пища. Но ее внимание было приковано к полицейскому, съежившемуся в углу, сжимающий пульсирующую рану в животе.
Ее рот намок.
Она подползла к нему, словно огромный червяк.
- Отойдите от меня, леди!
Билли прополз мимо нее быстрее, потому что у него все еще были руки. Коп закричал, и Билли рубанул топором по его ногам.
Звук смешался с криками, и Мардж поняла, что это смех. Ее сын смеялся.