Выбрать главу

Уэстон поежился. В палате было холодно; в смотровых кабинетах всегда было на несколько градусов прохладнее, чем обычно. Он стоял в носках, потирая голые руки, ожидая возвращения медсестры.

В конце концов она это сделала, измерив ему температуру и кровяное давление, а затем снова ушла, пообещав, что доктор Ваггонер скоро приедет.

Прошла минута. 

Две. 

Три. 

Уэстон уставился на потолочные плитки, думая о часах, которые он провел в Интернете в поисках какого-нибудь ключа к разгадке того, что за странная болезнь у него была. Было много тревожащего контента о дефекации, включая веб-сайт, где люди на самом деле присылали свои фотографии, чтобы другие могли оценить их, но он не нашел ничего, даже отдаленно похожего на проблему, с которой столкнулся.

Дверь открылась, оборвав ход его мыслей.

- Мистер Смит? Я - доктор Ваггонер. Пожалуйста, присаживайтесь.

Уэстон сидел на столе, бумага холодила его ягодицы. Доктор Ваггонер был пожилым мужчиной, дородным. Лысым, но из ушей у него росло достаточно седых волос, чтобы их можно было зачесать. На нем были модные круглые очки в оправе из искусственного черепахового панциря, а голос был одновременно глубоким и гнусавым.

- Ваше кровяное давление в норме, но температура 38 градусов. Он натянул латексные перчатки. 

- Как вы себя сейчас чувствуете?

- Прекрасно.

- Есть какие-нибудь недомогания, боли, проблемы, дискомфорт?

- Нет. Мне немного холодно, но не более того.

Доктор Ваггонер достал какую-то оптическую хрень и проверил глаза и уши Уэстона, пока они разговаривали.

- Как давно у вас эти проблемы с кишечником?

- Эм, периодически, около трех месяцев. Но на самом деле это не проблемы с кишечником. Я нахожу, эм... странные изменения в своих испражнениях.

- Не могли бы вы описать их мне?

- Как маленькие камешки. Или предметы, похожие на полоски ткани.

Доктор Ваггонер поднял бровь.

- Ну, сначала я должен задать очевидный вопрос.

Уэстон ждал.

- Вы ели маленькие камешки или полоски ткани?

Доктор ухмыльнулся, как хэллоуинская тыква. Уэстон выдавил слабую улыбку.

- Насколько мне известно, нет, доктор.

- Приятно слышать. Расскажите мне о своей диете. Изменилась ли она в последнее время? Едите что-нибудь новое или экзотическое?

- Нет. Я ем в основном здоровую пищу, последние десять лет.

- Выезжали из страны за последние шесть месяцев?

- Нет.

- Вы едите много мяса с прожаркой или сырых овощей?

- Иногда. Но я не думаю, что у меня солитер.

Доктор Ваггонер усмехнулся.

- Ах, Интернет. Он дает каждому докторскую степень по медицине.

Уэстон сначала открыл рот и сказал "ааааа", а затем сказал:

- Я знаю, что я не врач, но я проверил множество мест, и те штуки в моем кале не похожи на сегменты ленточного червя.

- Камни и ткань, вы сказали. Не могли бы вы уточнить?

- Камни вроде как белые. Некоторые очень маленькие, как крапинки. Другие в разы крупнее.

- Насколько большие?

- Размером примерно с мой большой палец.

- А ткань?

- Там были разные цвета. Иногда красный. Иногда черный. Иногда синий.

- Насколько внимательно вы изучали эти предметы?

Уэстон нахмурился. 

- Не слишком внимательно. Я имею в виду, я никогда не доставал их из туалета и не подбирал их или что-то в этом роде. За исключением этого, - Уэстон указал на табуретку возле смотрового стола.

- Мы попросим лабораторию взглянуть на это. А пока я собираюсь взглянуть сам. Не могли бы вы перегнуться через стол и приподнять халат, пожалуйста?

Уэстон надеялся, что до этого не дойдет, но он принял позу, пока доктор Ваггонер наносил немного холодного смазывающего желе на свою руку и место входа.

- Просто расслабьтесь. Bы почувствуете некоторое давление.

Это было чертовски хуже, чем давление, и расслабиться было невозможно. Уэстон зажмурился и попытался сосредоточиться на чем угодно, кроме толстых пальцев, "поднимающихся по лестнице"

- Bы сказали, это началось три месяца назад. Это было безостановочно? С перерывами?

- Только два или три дня в месяц, - проворчал Уэстон. - Потом все возвращается на круги своя.

- Когда в течение месяца?

- Обычно на последней неделе.

- У вас... подождите секунду. Замрите на мгновение. Кажется, я что-то чувствую.

Это самое последнее, что ты хочешь услышать, когда врач запускает руку в тебя. Уэстон затаил дыхание, сморщил лицо. Он не знал, что хуже, боль или унижение. К счастью, рука милосердно убралась.