Мужчина снова начал рыдать, и Джимми Боб ударил его по груди, чтобы привлечь его внимание.
- Нравимся?
- Они...
- Я ни хрена не понял. Начни с самого начала.
- Они... поймали меня, когда я был в лесу... охотился на енота. Я увидел их корабль. Потом был большой белый свет. Сначала я не знал, где нахожусь... не знал, что случилось. Они оставили меня в этой комнате. Я не знаю... как долго я тут был. Но, потом... они пришли.
- Кто?
- Пришельцы. Маленькие... как карлики. Большие головы и крошечные рты. Чешуя вместо кожи. Они отвели меня... отвели в комнату и...
Мужчина снова заплакал. Джимми Боб впился ногтями в плечо мужчины, чтобы помочь ему сосредоточиться.
- И что?
- И они посадили меня... в машину. Онa... онa сдиралa мою кожу.
- Но почему? Зачем им тебя мучить? Они задавали тебе вопросы?
- Нет.
- И что, - поморщился Джимми Боб, - что было потом?
- Они... они продержали меня там... достаточно долго.
- Достаточно долго для чего?
- Пока я истекал кровью. Потом меня привезли сюда. Я думал, что все кончено. Но они вернулись. Они всегда возвращаются.
- Чего они хотят?
Снова раздался жужжащий звук, и точечный свет на стене начал расти.
- Убей меня! Ты обещал!
Джимми Боб попятился в другой конец комнаты, страх сочился из каждой его поры. Две фигуры вышли из света. Они были невысокими, зелеными, с головами, как арбузы, и крошечными черными глазками. Как и следовало ожидать, они носили маленькие серебряные костюмы и держали в руках маленькие серебряные лучевые ружья.
- Не приближайтесь ко мне, вонючие космические игуаны! - крикнул Джимми Боб.
Они выстрелили из своих маленьких ружей, и Джимми Боб был парализован на месте, его мускулы сжались от неприятного покалывания электричества. Космические ублюдки. Он попытался пошевелиться, но не смог.
Пришельцы приблизились, шагая странной, ковыляющей походкой, как будто их огромные головы угрожали отвалиться. Джимми Боб заметил детские, почти изящные носы и рты на их широких лицах, а их черные крысиные глаза светились красным. Он наблюдал, как они подошли к Эрлу, ткнули его когтистыми пальцами, а затем быстро заговорили друг с другом на каком-то иностранном космическом языке, который очень напоминал ему мультик про поющего бурундука. Но они не выглядели счастливыми.
Джимми Боб попытался заговорить, но его челюсть была закрыта, и он смог вымолвить лишь несколько ворчаний. Если бы только он мог говорить, возможно, он смог бы выбраться отсюда. Договориться с ними. Или подкупить их. Может, им понравится полная коллекция государственных монет Джимми Боба, каждая монета была в отличном состоянии и запечатанная в защитном пластиковом футляре. Или, может быть, им понадобится старинный сервировочный набор из стерлингового серебра его бабушки, полный, за исключением вилки для салата, которую он сломал, регулируя карбюратор на своем "Шеви".
Джимми Боб попытался сказать "cеребро", но из него вышло только мычание. На них это не произвело впечатления. Их маленькие игуанские когти вцепились в его запястья и с удивительной легкостью потянули вперед. Джимми Боб впервые заметил, что плывет на несколько дюймов над полом, они тащили его за собой, как если бы он был воздушным шариком. Инопланетяне вывели его через отверстие, и он в последний раз увидел своего сокамерника, истекающего кровью, который снова начал биться головой об пол.
Джимми Боба протащили через большую металлическую трубу сначала вправо, затем влево, а затем по постепенному спуску. Пришельцы продолжали щебетать друг с другом, и один из них похлопал Джимми Боба по бедру и улыбнулся.
Может быть, все будет хорошо, - подумал Джимми Боб. - Может, они меня не обидят.
Через несколько секунд Джимми Боба поместили в большую вертикальную коробку, похожую на гроб, которая сомкнулась вокруг него, и погрузила в полную темноту.
Затем, агония.
Поначалу казалось, что его сожгли заживо. Но жара не было, хотя боль была такой сильной, что каждый нерв в его теле сработал одновременно. Как будто кто-то использовал шлифовальный станок на его теле, скребя каждый дюйм с головы до пят. Был даже зонд, но он больше походил на гигантскую буровую коронку, пробивающую его несчастное место. Джимми Боб кричал что есть сил, до боли в горле, пока не убедился, что оно кровоточит, как и все его тело.
Спустя неизвестное время Джимми Боб потерял сознание.
Он очнулся, когда его тащили обратно через коридор, а затем выстрелили им, словно ракетой, обратно через дверной "проeм" в исходную комнату. Он ударился об пол с мокрым шлепком и перекатился на живот, боль сводила его с ума, пожирая заживо. Его больше не замораживали электрошокеры, но он не осмеливался дернуться, потому что даже малейшее движение было для него пыткой.
- Убей меня, - сказал кто-то.
Он взглянул направо, его глаза уже покрылись коркой засохшей крови, и увидел своего сокамерника.
Джимми Боб спросил:
- Почему они это делают?
- Я был здесь... недели... может быть, месяцы. Они используют... капельницу... чтобы мы не умерли...
- Почему? - снова спросил Джимми Боб.
- Закуска.
Джимми Боб не был уверен, что правильно расслышал.
- Что?
- Мы - закускa.
- Как? Они пьют нашу кровь?
Его сокамерник зарыдал.
- Струпья. Они ждут, пока кожа заживет, затем сдирают корки и съедают их. Как вяленую говядину.
Джимми Боб застонал. Эти маленькие ублюдки-игуаны собираются подождать, пока его изувеченное тело покроется коркой, а потом снова сорвать кожу? Он не мог этого вынести.
- Дюжина из них приходит с плоскогубцами, - сказал мужчина, хотя Джимми Боб больше не хотел ничего слышать. - Они отрывают все до последнего кусочка. И медленно едят.
- Господи, нет.
- И... - мужчина впал в настоящую истерику, - oни окунают нас в соль и уксус, чтобы мы стали вкуснее!
Джимми Боб зажмурился. Он уже чувствовал, как язвы на его теле начинают заживать, начинают свертываться. На стене появился свет, который начал увеличиваться.
- Ты обещал убить меня! - крикнул мужчина Джимми Бобу.
Кучка космических игуан вошла в зал, щебеча, словно Элвин и бурундуки, щелкая блестящими металлическими клешнями. Один из них поднял бутылку острого соуса.
- НЕЕЕЕЕТ!!! - Джимми Боб начал кричать, прежде чем космический электрошокер заморозил его вокальные партии.
Затем они начали сдирать с него струпья.
Джимми Боб не думал, что боль может быть еще хуже.
Но он ошибался.
Перевод: Грициан Андреев
"ПЕРВЫЙ РАЗ"
Я написал это, когда мне исполнилось тридцать. Я так и не смог продать это произведение, возможно, потому, что оно слишком очевидно. Это также одна из немногих короткометражек, которые я когда-либо писал с всезнающим рассказчиком, возникающим в головах более чем одного человека в одной сцене.
- Ты нервничал в свой первый раз?
Робби не замедлил шага. Он отчетливо помнил тот вонючий гостиничный номер, отца, платящего деньги, обнаженную девушку, ожидающую его.
- Немного, - ответил он своему брату. - Все нервничают в первый раз.
- Думаю, я тоже. Немного.
Пит посмотрел на него. Тринадцатилетний и маленький для своего возраста, он терялся в одной из старых футболок Робби. Но именно таким был и Робби в тринадцать лет, когда входил в ту комнату. А десять минут спустя он вышел мужчиной, готовым сразиться со всем чертовым миром. Робби пожалел, что рядом нет их отца, а потом проклял себя за эту мысль. Теперь, с тех пор, как отца с ними не было, Робби был мужчиной в семье. Это была его работа - инициировать Пита.
- Сколько времени у меня есть? - спросил Пит.
- Столько, сколько потребуется. Как только заплатишь, ты будешь там до тех пор, пока все не будет сделано.
- Это сильно отличается от животных?
Они жили на ферме, так что у обоих мальчишек был большой опыт общения с животными.
- Совершенно по-другому. Подумай сам. Настоящая женщина, как в одном из тех журналов. Голая и вся твоя. Может быть, я потом тоже сделаю это.
- Правда?
Робби знал, что не сделает. У них не хватало денег на двоих. Кроме того, Робби достаточно занимался этим дома. Ему было восемнадцать, и он брал женщин, когда хотел. Его симпатичная мальчишеская внешность, только-только перешедшая в мужескую привлекательность, притягивала девушек, как мух на компост. Робби был настоящим губителем женщин.
- Долго еще, Робби?
- Почти пришли.
Район был захудалый, сплошь потрескавшиеся тротуары, граффити и пропитанные мочой алкаши. Он совсем не изменился с тех пор, как отец привез его сюда много лет назад. Он все еще мог вспомнить лицо своей первой девушки - овальное, с высокими скулами и ярко-красной помадой, которая делала ее рот похожим на рану. Ее глаза были пустыми, опустошенными каким-то наркотиком, но не настолько, чтобы она не застонала, когда он вставил ей.
Ты никогда не забудешь свою первую.
Парни срезали путь по переулку, крысы разбегались с их дороги. Пит придвинулся немного ближе к своему брату. Он нервничал, но не хотел этого показывать. Робби был его героем. Он хотел, чтобы тот гордился им. Он наслаждался каждой историей, которую Робби рассказывал ему о своих отношениях с женщинами, вечно разрываясь между благоговением и завистью. Теперь настала его очередь.
- Отец наблюдал за тобой? - спросил он у Робби.
- Да. Он наблюдал. Потом он сказал, что очень гордится тем, какую трепку я ей устроил.
Пит поморщился.
- Я не помню отца так хорошо. До того, как его забрали.
- Отец - великий человек. Когда-нибудь мы увидим его снова. Не переживай.
Пит посмотрел на своего старшего брата.
- Ты будешь наблюдать за мной, Робби?
- Если ты этого захочешь.
- Конечно же захочу.
- Тогда я так и сделаю. Вот мы и пришли.
Нужная им дверь была коричневой и прогнившей. Робби дважды пнул ее ногой.
- У меня есть деньги!
Именно это сказал отец пять лет назад, и у Робби вздымалась грудь, когда он произносил те же слова. Через мгновение дверь медленно приоткрылась. В щель выглянул красный глаз.
- Это вы сегодня звонили?
Мальчишки кивнули.
- Вы копы?
Пит хихикнул.
- Черт возьми, нет, мы не копы!
Дверь открылась, и на пороге появился низкорослый плотный мужичок с волосатыми руками.
- Тридцать баксов.
Робби достал из кармана шесть пятерок и протянул их по одной. Они быстро исчезли в грязных джинсах мужчины.
- Ты или пацан?