- Это неправильно.
- Насиловать детей - это неправильно. Представь, что это твой дядя висит там. Вспомни все, что он с тобой сделал.
- Мой дядя... Этот гребаный сукин сын.
- Ух ты! Тише! Ты собираешься убить его, тряся так сильно. Расслабься.
- Mне жаль. Я не хотелa...
- Да, ты это сделалa. Было приятно, не так ли?
- Я... я столько раз думалa о том, чтобы убить его.
- Смерть слишком хороша для таких людей, как этот. Его не нужно убивать. Ему нужно показать ошибочность его путей. О... не плачь. Все в порядке. Никто никогда больше не причинит тебе вреда, никогда. Я обещаю.
- Можем ли мы... можем ли мы...
- Можем ли мы найти твоего дядю и привезти его сюда?
- Да.
- Конечно, мы можем, дорогая. Конечно, мы можем.
Перевод: Zanahorras
"ДВИНУТАЯ"
Написано для антологии, в которой должны были быть рассказы, основанные на песнях Уоррена Зевона. Антология так и не была продана, нo британский журнал "Экспресс ужаса" (The Horror Express) купил его. Это о том, что мы делаем ради любви...
Ржавчина с лома осыпалась, покрывая мою ладонь оранжевой пылью. Я постучал ею по штанине, затем снова посмотрел на часы.
11:42.
Еще три минуты.
Я хотел приложить ухо к двери, но это только разозлило бы меня. Я терял контроль, слыша, как другой мужчина хрюкает внутри Лины. Тогда я мог бы использовать лом по-настоящему, а не как реквизит. Цель состояла в том, чтобы ограбить парня, а не убить его.
По крайней мере, у Лины были свои пределы.
Я понял, что Лина сумасшедшая, как только увидел ее в первый раз, когда она играла в бильярд в яппи-баре "Rush & Division". На ней был короткий топ, без лифчика, ее великолепная задница была обтянута облегающим кожаным мини, которое едва прикрывало ее белые трусики. Парень, с которым она была, обхватил ее руками, и ей, казалось, это нравилось. Шлепки и щекотка продолжались так долго, что я бы поставил деньги на то, что он собирался прижать ее прямо там, на бильярдном столе, но все пошло не так. Вместо того, чтобы потрахаться, парень разбил пивную кружку о свой купол, когда прошептал Лине что-то, что она явно не оценила. Он упал на пол, весь в крови и "Хайнекене", a Лина два или три раза пнула его по яйцам, пока его приятели не оттащили ее.
Плюнув на него, Лина подошла к бару. Все давали ей пространство.
Все, кроме меня. Я придвинулся.
- Ты наблюдал за мной последний час, - были ее первые слова, обращенные ко мне.
- За тобой стоит понаблюдать.
Должно быть, ей понравился мой ответ, потому что она наклонилась ближе.
- Ты знаешь, что этот осел сказал мне?
- Он оскорбил твою мать?
- Хуже. Он спросил меня, сколько стоит ночь. Взгляни на меня.
Лина отступила назад, повернулась. У нее были упругие бедра, светлые волосы, и она могла бы заполучить любого мужчину в том баре, и она это знала.
- Я что, похожа на шлюху?
- Никогда не видел шлюху с таким красивым телом.
- Чертовски верно. Я его не продаю, - затем она ухмыльнулась мне и розовым язычком облизнула губы, покрытые красной помадой. - Я отдаю его даром.
Я купил ей несколько сортов пива, и вскоре мы принялись за горячее и тяжелое, как это было у нее с "кровоточащим мальчиком", за исключением того, что я не сказал ничего глупого и сумел заключить сделку у себя дома несколько часов спустя.
Лина была не просто горячей. Она была огнем.
У меня все хорошо в плане цыпочек. Я выгляжу среднестатистически, но у меня много мускулов. Работая на стройке девять месяцев в году, я получаю глубокий загар. Я выхожу куда-нибудь четыре вечера в неделю и, примерно, в половине случаев возвращаюсь домой с кем-нибудь.
Но я никогда раньше не встречал такую женщину, как Лина. Это был не просто секс. Это был СЕКС. Когда она закончила со мной, я почувствовал себя расплавленным, как пластиковая бутылка, которую разогрели в микроволновке. Она делала со мной вещи – удивительные вещи, вещи, которые сводили меня с ума. И когда наступило утро, и она собрала свое барахло, чтобы совершить позорную прогулку домой, я понял, что не могу просто позволить ей навсегда уйти из моей жизни. Я должен был увидеть ее снова.
- У тебя еще что-то осталось? - спросила она.
Я кивнул.
- Позвони мне.
Я позвонил ей. Мы увиделись следующей ночью.
И позвольте мне сказать вaм, секс был о-о-очень горячим.
Я чувствовал себя одним из тех отшельников, которые поднимаются на гору и находят бога, за исключением того, что моим богом были не мир, любовь и единение со вселенной; это был горячий, потный трах, который был настолько интенсивным, что мне пришлось вытащить простыни из своей задницы, когда мы закончили.
Я не искал эмоциональной привязанности. Как и Лина. Она была не из таких. Я знал, что она использовала меня, и что, когда ей становилось скучно, она принималась за большее.
Но, прежде чем я понял, что происходит, меня окатили холодным душем. Я бы сделал для нее все, что угодно. Поэтому, когда она сказала мне, что ей нужна некоторая помощь, я с головой ушел в волонтерство.
Как я выяснил, у Лины не было постоянной работы. Она получала свои деньги от мужчин. Не как проститутка; Лина никогда напрямую не брала денег за секс. Но были определенные мужчины, с которыми она встречалась, "киты", как она их называла, которые водили ее в красивые места и покупали ей красивые вещи в обмен на то, чтобы быть с ней несколько ночей в месяц.
Сегодня вечером один из этих толстосумов объявил о прекращении их отношений. Его мучило чувство вины перед своей женой или что-то в этом роде. Поскольку этот конкретный "кит" также платил за квартиру Лины, она, по понятным причинам, была раздражена.
- Никто не кидает меня. Ты должен помочь мне, Джон.
- Помочь тебе с чем?
План состоял в том, что после того, как она попрощалась с "китом", я должен буду ворваться в комнату, притворяясь мужем Лины. Я должен размахивать ломом, угрожать парню, вести себя как сумасшедший. Лина заверила меня, что он потянется за своей чековой книжкой, чтобы все уладить.
- Мы получим, по меньшей мере, двадцать тысяч, - сказала Лина.
11:44.
Еще одна минута.
Из–за двери донесся стон – мужской стон. Затем глухой звук.
Я крепко зажмурился, вытер пот с задней части шеи. У меня никогда в жизни не было ни минуты ревности, но прямо тогда, прямо там, мне захотелось ударить этого парня головой о матрас. Мне не пришлось бы притворяться сердитым, нет, сэр. Когда я с ним закончу, он предложит гораздо больше, чем двадцать штук.
Смешок. Высокий и женственный.
Я стиснул зубы.
11:45.
Я врываюсь внутрь, подняв лом.
Рвота прочистила мне зубы еще до того, как за мной закрылась дверь.
"Кит" был привязан к кровати. Там, где должен был быть его живот, зияла большая кровавая дыра, петли блестящих кишок были вытащены и развешаны по всем четырем столбикам кровати, как рождественские гирлянды. Всевозможные слизистые выделения пропитали простыни и скопились на полу. Запах крови и дерьма был таким сильным, что меня снова вырвало.
Лина – сексуальная, сумасшедшая Лина – была обнажена и сидела на корточках у него на лице, жестко скакала верхом, ее руки сжались на спинке кровати, судя по звукам - она кончала.
Я уронил лом.
Спина Лины выгнулась, она вздрогнула и повернулась. Ее идеальные сиськи были покрыты кровью и темными частичками чего-то еще. Ее глаза были широко раскрыты, маниакальные, а ухмылка, исказившая ее лицо, напугала меня до чертиков.
Она переползла, как хищная кошка, через труп к изножью кровати.
- Привет, Джон.
- Лина... Господи...
Она присела на корточки, раздвинув бедра, одной рукой потирая запекшуюся кровь между ног.
- Иди сюда, Джон.
Я сделала шаг назад, чувствуя, как дверная ручка ударила меня по заднице.
- Не бойся. Я - безобидна.
- Безобидна? - я указал на беспорядок позади нее. - Это не безобидно.
- Он не жаловался. Он умер счастливым. Видишь?
Она потянулась назад и схватила парня за стояк, и будь я проклят, если он не был жестче, чем один из столбиков кровати. Лина начала поглаживать его, вверх и вниз.
- Все в порядке, Джон. Он сам напросился на это. Я сделал это для него.
Какой бы ужасной, отвратительной ни была вся эта сцена, я почувствовал, что начинаю реагировать.
- Иди сюда, Джонни. Иди к Лине.
Она слизнула что-то черное и липкое со своей верхней губы. Ее бедра вздымались в воздухе. У меня возникло непреодолимое желание убежать, покинуть квартиру, добежать до ближайшего бара и выпилить последние пять минут из своей памяти.
Но вместо этого я снял свои штаны.
Я трахнул Лину прямо там, на мертвом парне.
И позволь мне сказать вам, секс был о-о-очень горячим.
Перевод: Zanahorras
"СОГЛАШЕНИЕ"
Я написал этот рассказ в колледже и никогда не пытался опубликовать, потому что считал, что он слишком жесток. Но, продав несколько рассказов Эллери Куин, я так и не смог взломать родственную публикацию, "Альфред Хичкок" (Alfred Hitchcock). После нескольких отказов я отправил им его, и они его купили. Мне так понравилась последняя строчка, что я несколько раз использовал ее в других рассказах.
Хатсон закрыл глаза и тяжело сглотнул, пытаясь остановить потоотделение. На столе лежали две приличные кучки фишек на сумму тридцать тысяч долларов. Половина этих фишек принадлежала ему. Другая половина принадлежала причудливому, маленького роста, гангстеру в розовом костюме, который сидел напротив него.
- Поддерживаю, - сказал гангстер и положил в кучу еще фишек.
Его называли Коротышка Луи. Хатсон не знал его настоящей фамилии и не имел никакого реального желания еe узнать. Единственное, о чем он сейчас заботился - это выиграть эту партию. Он очень заботился об этом, потому что у Бернарда Хатсона не было денег, чтобы покрыть ставку. Семь часов назад у него было восемнадцать тысяч, но с тех пор он неуклонно терял и увеличивал свой кредит, потом снова терял и снова увеличивал. И сейчас, во что бы то ни стало, он должен сорвать этот банк.
Но если он этого не сделает, он будет должен тридцать тысяч долларов, которых у него нет, человеку, который не терпел благосклонности.
Когда Коротышка Луи играл, он всегда брал с собой двух здоровенных телохранителей. Эти телохранители работают по уникальному плану оплаты задолженности. Они наносят телесный вред проигравшему на столько, на сколько он задолжал. За неоплаченный долг в сто долларов, они ломают палец. За тысячу баксов ломают ногу. За тридцать же тысяч они, скорее всего, бросят вызов своему воображению.