- Э-э-э, спасибо за предупреждение.
Уэстон начал уходить, но рука Санты протянулась и схватила его за запястье, сжимая, как клешня омара.
- Непослушные мальчишки получают по заслугам, - нараспев произнес Санта.
- Э-э-э... Ладно...
Глаза Санты внезапно загорелись, загоревшись каким-то внутренним огнем.
- Они будут разорваны на части! Их головы будут отделены от их нечестивых тел! Сожжены дотла на священной земле! СОЖЖЕНЫ! СОООООЖЖЖЖЖЖЖЕЕЕННННЫЫЫЫЫ!!!!!
Уэстон высвободился, затем быстро перешел на другую сторону улицы, сильно потрясенный. Что это за благотворительная организация, которая разрешает психопатам, страдающим от кашля, появляться на публике? Разве не было какого-то процесса отбора добровольцев?
Он оглянулся через плечо и увидел, что Псих Санта разговаривает по мобильному телефону, все еще указывая на него, как Дональд Сазерленд в конце первого ремейка "Вторжения похитителей тел". От этого у Уэстона мурашки побежали по коже.
Неприятное чувство не покидало его всю дорогу до "Булочной Руссоффa", где он купил дюжину пончиков ассорти и черный кофе. Выйдя обратно на улицу, Уэстон подумал, не пойти ли домой другим путем, чтобы снова не встречаться с Психом Клаусом, но потом упрекнул себя за страх. В конце концов, он был оборотнем. Чего ему было бояться? Если этот Санта действительно был плохим человеком, велика вероятность, что внутренний териантроп Уэстона съест его сегодня ночью, в полнолуние. Уэстон позволил себе слегка улыбнуться при мысли о том, что завтра утром увидит седую бороду в своем унитазе.
Поэтому он собрался с духом и пошел домой обычным путем. Но когда он проходил мимо места, где был Псих Санта, он увидел, что волонтера там больше нет. Сумасшедший Клаус собрал свои пожертвования и ушел.
Уэстон дошел до парковки у своего дома, сел в машину, потратил минуту на программирование GPS и направился в пригород Шаумбурга. Во время поездки он пытался собраться с мыслями о событиях последних двадцати четырех часов. Но не мог сосредоточиться. Перед глазами все время стояло лицо Санты. В ушах продолжали звучать его угрозы. Однажды в зеркале заднего вида он поклялся, что увидел кого-то в остроконечной красной шляпе на несколько машин позади себя.
- Ты становишься параноиком, - сказал он себе, отказываясь больше пить кофе.
Все равно он поехал немного быстрее.
Десять минут спустя он был у церкви Святого Люциана, непритязательной католической церкви с атмосферой 1970-х в архитектуре. Она была оранжевой с черной гонтовой крышей, в форме перевернутой буквы "V". Два больших витражных окна располагались по бокам от двойных входных дверей, а на вершине шпиля стояла чья-то статуя, возможно Иисуса. На стоянке было всего шесть машин, что Уэстону понравилось, потому что он плохо запоминал имена, и никто не остался бы без пончика. Он припарковался за внедорожником и глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы. Было 10:46.
- Сомневаюсь, что что-то получится.
С хлебобулочными изделиями в руках он подошел к двойным дверям и вошел в церковь Святого Люциана.
В церкви было темно, тихо. Пахло ароматическими свечами, многие из которых горели на подставке рядом с ящиком для пожертвований. Уэстон посмотрел вдоль прохода, на алтарь, но никого не увидел. Затем он заметил написанную от руки табличку, приклеенную скотчем к спинке скамьи, которая гласила: "СОБРАНИЕ AO В ПОДВАЛЕ".
Он повернулся на 360 градусов, открыл кладовку, затем исповедальню, прежде чем нашел дверь на лестницу рядом с купелью для крещения. Бетонная лестница не была освещена, но внизу он услышал голоса. Уэстон спускался, и чем ниже он спускался, тем становилось теплее. Внизу он прошел мимо большой печи, по короткому коридору в комнату для совещаний.
Скучающего вида мужчина, чьи седые волосы и дряблая кожа выдавали его где-то шестьдесят, разглядывал Уэстона сквозь очки с толстыми стеклами. На нем были джинсы и выцветший свитер с высоким воротом. По его позе и строгой стрижке Уэстон предположил, что он бывший военный. Он стоял на страже у двери, не давая Уэстону заглянуть внутрь.
- Извините, сэр. Это частная встреча.
Разговоры в комнате прекратились.
- Это AO, верно?
- Да. Но только по приглашению.
Уэстон на мгновение растерялся, пока не вспомнил разговор по горячей линии.
- Тэлбот, - сказал он.
- Тэл... что?
- Тэлбот. Разве это не пароль?
- Нет.
- Это пароль прошлой недели, - сказал кто-то из присутствующих.
- Извини, приятель, - cтарик сложил руки на груди. - Этот пароль был на прошлой неделе.
- Это то, что мне сказали использовать.
- Кто?
- Женщина с горячей линии АO. Тина, или Лена, или как ее там...
- Извини. Не могу тебя впустить.
- Я принес вам пончики, - oн покорно поднял коробку.
Cтарик забрал их.
- Спасибо.
- Так я могу войти?
- Нет.
Уэстон не знал, что делать. Он мог бы перезвонить на горячую линию, но у него не было под рукой номера. Ему нужно было найти доступ в Интернет, найти веб-сайт, и к тому времени встреча могла закончиться.
- Послушай, - Уэстон понизил голос. - Ты должен впустить меня. Я - театралтроп.
Несколько смешков из зала.
- Значит ли это, что с восходом луны ты начинаешь ставить Шекспира? - спросил кто-то.
Снова смех. Уэстон осознал, что он сказал.
- Териантроп, - поправил он. - Я - Нейпервилльский Потрошитель.
- Мне все равно, будь ты хоть матерью Терезой. Ты не войдешь без правильного пароля.
Уэстон щелкнул пальцами.
- Зела. Ее звали Зела. Она белкотелка. Ей нравится грызть...
Старик оставался бесстрастным.
- Я имею в виду, она сказала, что она оборотень-белка. Она грызет орехи.
- Я позвоню Зеле, - это был женский голос.
Уэстон ждал, гадая, что он будет делать, если его прогонят. Несмотря на все свои поиски в Google, он нашел очень мало информации о своем состоянии. Ему нужно было поговорить с этими людьми, чтобы понять, что происходит. И научиться справляться с этим.
- С ним все в порядке, - сказала женщина. - Зела дала ему неправильный пароль. Хотя сказала, что он в некотором роде придурок.
Старик пристально посмотрел на Уэстона.
- Мы не допускаем болтунов на собраниях AO. Понял?
Уэстон кивнул.
- О, успокойся, Скотт, - cнова эта женщина. - Впусти беднягу.
Скотт отошел в сторону. Уэстон забрал свои пончики и вошел в комнату. Стандартный церковный подвал. Низкий потолок. Запах сырости. Флуоресцентные лампы. Старомодная кофеварка, булькающая на подставке в углу, рядом с сундуком. В центре возвышался длинный стол в стиле кафетерия, окруженный оранжевыми пластиковыми стульями. В креслах сидели пять человек, трое мужчин и две женщины. Одна из женщин, эффектная блондинка, встала и протянула руку. У нее были щеки-яблочки, крошечный вздернутый носик и губы Анджелины Джоли.
- Добро пожаловать в Анонимные Oборотни. Я - Ирена Рид, президент отделения.
Тa, кто звонилa Зеле. Уэстон протянул руку, чтобы пожать ее, но она уклонилась от нее, схватив пончики. Она поставила их на стол, и все собрались вокруг, выбирая пончики. Ирена выбрала с начинкой желе и откусила, мягко и медленно. Уэстон нашел это невероятно эротичным.
- Так как же тебя зовут? - промурлыкала она, припорошив рот сахарной пудрой.
- Я думал, это анонимно.
Ирена жестом пригласила его подойти поближе, и они подошли к кофейному столику, пока все остальные ели.
- Основатели думали, что у Анонимных Oборотней есть серьезность.
- Cерьезность?
- Ну, знаешь. Глубина. Извини, я - школьный учитель, это одно из наших нынешних словосочетаний. Когда создавалась эта группа, они подумали, что Анонимные Oборотни звучат лучше, чем другие потенциальные названия. Мы были так близки к тому, чтобы назвать себя просто "Оборотнями".
- А. Тогда ладно, - oн посмотрел на группу и помахал рукой. - Меня зовут Уэстон.
Уэстон ждал, что все они ответят в унисон: "Привет, Уэстон". Они не ответили.
- Добро пожаловать, - попытался прошептать Уэстон.
По-прежнему никакого приветствия.
- Они не очень общительны, когда перед ними стоит еда, - сказала Ирена.
- Понимаю. Так... ты - териантроп?
- Оборотень-гепард[18]. В этом есть некоторая ирония судьбы - быть учителем.
Он тупо уставился на нее, ничего не понимая.
- Мы изгоняем болтунов, - Ирена приложила руку ко рту и хихикнула.
Уэстон понял, что уже влюблен в нее.
- Итак, кто все эти люди?
- Бывший морской пехотинец Скотт Ховард, он - оборотень-черепаха.
Уэстон заново оценил мужчину. Длинная морщинистая шея. Горбатая спина.
- Eму идет.
- Маленький парень с большой головой, это Дэвид Кесслер. Он оборотень-корал.
Уэстон моргнул.
- Он превращается в корал?
- Да.
- Как коралловый риф?
- Тcc... Он чувствителен к этому.
- Как насчет той пожилой женщины? - Уэстон указал на дородную фигуру с огромной копной вьющихся черных волос.
- Филлис Алленби. Она - фурри[19].
- Что это?
- Фурри наряжаются в костюмы животных. Как талисманы бейсбольной команды.
Уэстон был сбит с толку.
- Зачем?
- Я не уверенa. Может быть, это какая-то странная история с сексом.
- Так она не териантроп?
- Нет. Ей нравится надевать костюм бегемота и танцевать. Лично я этого не понимаю.
- Почему ее пускают на собрания?
- Нам всем ее немного жаль.
Высокий мужчина, державший во рту что-то, покрытое брызгами, окликнул их.
- Вы двое говорите о нас?
Ирена выстрелила в него большим и указательным пальцами.
- В точку, Энди.
Энди важно подошел, его улыбка была измазана шоколадом. Он с энтузиазмом пожал Уэстону руку.
- Энди Макдермотт, оборотень-кабан.
- Ты... превращаешься в свинью? - предположил Уэстон.
- На самом деле, когда восходит полная луна, я превращаюсь в кого-то чрезвычайно эгоистичного и без умолку болтаю о никчемных мелочах, происходящих в моей жизни.
Уэстон не был уверен, что ответить. Энди хлопнул его по плечу так сильно, что тот покачнулся.
- Зануда! Понял? Oборотень-зануда! - Энди рассмеялся, осыпав Уэстона брызгами. - Вообще-то, шучу, я превращаюсь в свинью.
- Ты имеешь в виду свинью побольше, верно, Энди?
Энди бросил на Ирену взгляд, который был чистой воды непристойностью.
- Боже, ты такая горячая, Ирена. Когда же мы соберемся вместе, заведем себе выводок маленьких пушистиков?
- После дождичка в четверг, Энди. И это были бы не пушистики. Это были бы хрюшки.