<p>
Алексей не сразу понял, где находится - мягкая поверхность под ним не была похожа на кресло вертолета. Какой интересный сон ему снился! О полете над мрачным северным болотом. Кажется, он до сих пор слышит стрекот винтокрылой машины. Нет, это что-то на улице, просто в полусне слух подводит. Надрывный рев грузовика резко изменил тон и затих - наверно, машина свернула за угол.
Алексей, щурясь, огляделся, но калейдоскоп темных и светлых пятен не складывался во что-то знакомое: свет шел не с той стороны, дверь была не там, где должна быть, темное пятно шкафа почему-то зеленело. Если он не дома, то где?
Он сел в постели и свесил ноги. Потер глаза и поморгал, огляделся снова. Да, это не его комната и даже не убогий номер в гостинице. Это какое-то полуподвальное помещение, с узким окном над панцирной кроватью. Напротив окна обшарпанная дверь в перекошенной от сырости коробке и крашенный в зеленый цвет железный шкаф.
Он все не мог толком проснуться. Тело было болезненно легким, в голове звенело. Давно затихший грузовик вновь взревел и, оторвавшись от земли, огибал небосвод, приятно щекоча затылок вибрациями своего винта - прямо сквозь километры расстояния и каменные стены.
Алексей даже не испугался, когда кто-то вошел в поле зрения сбоку и уселся на стоящий у кровати стул. Худощавая женщина с усталым грубым лицом. Волосы с проседью, тусклые глаза не подведены, тонкие бесцветные губы поджаты. В отличие от Алексея, ей не было интересно. Она просто делала опостылевшую работу.
Алексей разглядывал ее одежду - синюю, застиранную до блеклости куртку, что-то среднее между робой и кителем.
- Интересное у вас имя... - он протянул руку к клапану ее нагрудного кармана и провел пальцем по небрежно вышитой вручную надписи "Анжела Смерть".
</p>
* * *
<p>
Просыпаясь, он резко вздрогнул всем телом, излишне интимно прижавшись при этом к Маше. Девушка, впрочем, крепко спала, сжавшись в комочек в кольце его рук.
"Смерть во сне - это какая примета?" - недавно он читал о болгарской предсказательнице Ванге, которая уверяла, что увидеть свою смерть во сне - это к счастливой жизни с любимым человеком. Но он видел саму Смерть.
В этот раз слух и зрение вернулись очень быстро. Тусклый серый свет просачивался под груду курток и обивки, что служила им лежбищем последние три дня. И, к сожалению, это утро начиналось с плохих предзнаменований: усилившийся за ночь ветер пел на листах обшивки разбитого вертолета.
Алексей осторожно выполз наружу и, зябко ежась, огляделся. Как он и опасался, посланцы Нга рыскали все ближе - линия горизонта терялась в белесой мгле. Рано или поздно их настигнут - злые силы не позволят жить в этих землях чужакам. Надежда, что гибель всех их спутников удовлетворит нгылека и скроет уцелевших до прибытия спасателей, таяла с каждым днем.
Алексей сходил оправиться, разжег небольшой костерок и поставил кипятиться воду. После чего принялся расталкивать Машу.
- Давай-давай, соня, подкрепимся и потом нам надо будет серьезно поговорить.
Девушка нехотя вышла наружу и замерла, уставившись на костер и начинающий парить котелок. Повязка на голове сползла на бровь, а серые от холода кисти рук мелко подрагивали - бедняжка спросонья даже не догадалась закутаться получше.
- Ты не стой так, замерзнешь. Садись к костру, чайку заварим, да крупа еще есть - спасибо Роману Петровичу, царствие ему небесное.
Маша ничего не ответила - после аварии она не разговаривала ни с кем... не разговаривала с ним. Лишь изредка с ее губ срывались короткие ругательства или проклятия, заставляя Алексея досадливо одергивать ее - в этих краях у слов есть сила, никогда не знаешь, когда твое проклятие будет услышано теми, с кем людям лучше не встречаться.
Да еще девушка частенько впадала в ступор, испуганно разглядывая самые обычные вещи: костерок этот, наброшенную ей на плечи куртку, нечаянно задетую Алексеем обшивку вертолета. Довольно быстро он понял, что нежелательно что-либо делать вне поля зрения ударившейся головой спутницы: нужно говорить с ней, объяснять, что ты собираешь делать; если нашел или решил переместить какие-нибудь вещи, то не надо их сразу бросать у лежанки, лучше сначала показать девушке.
А вот сейчас он нарушил это правило, так что ему пришлось пять минут заговаривать подруге зубы, тянуть ее к костру, соблазнять обещаниями, какая вкусная кашка да душистый чай у них получатся.
Наконец ступор отпустил Машу, и она, помотав головой, принялась за стряпню.
</p>
* * *
<p>
Уговорить Машу покинуть место аварии оказалось непросто. Да, отправляться в безнадежный поход через болотистую тундру - это практически самоубийство. Но и оставаться на месте нельзя - сегодня-завтра начнутся метели. Температура уже стала падать, и ветер усиливался.
Теперь их единственная надежда - попробовать ускользнуть от нгылека и добраться до ближайшей крупной реки, что приведет их на юг. К сожалению или счастью, местные злые силы не умеют бить прицельно, предпочитая ковровые бомбардировки - если буйство стихии охватит слишком большой регион, то они с Машей лишь на сутки приблизят свою гибель.
Маша хотела дождаться спасателей, и поначалу лишь отмахивалась от его доводов, что в метели никто не будет их искать, а когда погода улучшится - искать уже будет незачем. Тем не менее, когда он потерял терпение и, грохнув кулаком в борт вертолета, пригрозил уйти без нее, девушка вжала голову в плечи и стала собираться в дорогу. Почувствовавший укол вины Алексей смягчил тон, и еще раз повторил свои доводы - ласковым голосом и сдобрив речь ворохом обещаний и комплиментов. Удивительный народ эти женщины - они так-то в одной лодке, но за ним уже числится столько обязательств и прегрешений, что на троих хватило бы.