Хелес в модной шелковой одежде, натянув на голову капюшон, стояла у самого ограждения и смотрела на бой. До посыпанной песком арены, заваленной пальмовыми листьями и покрытой пятнами крови, было далеко. Именно там, где невезучие, преступники и безумцы пытались выжить по ходу игр, придуманных хозяевами арены. Сегодня банды обнаженных призраков сражались с одним живым человеком. У каждого призрака был камень. У мужчины или женщины – любая броня, которую они могли на себя нацепить, и медная ложка.
Мужчина на арене – тощий воришка, если верить крикам распорядителя, – уже упал, и сейчас ему проламывали голову камнями. Толпа, собравшаяся у чугунного ограждения, бесновалась. Две женщины подрались; похоже, одной из них сильно не понравился исход боя. Мускулистые тени подошли, чтобы разнять их. Они, вероятно, были единственными призраками в этой толпе: на страдания мертвецов любили смотреть только живые.
Судя по воплям и визгу, живые на двух других аренах тоже уступили яростным клубкам голубых паров. Радостные и гневные вопли заглушили стук камней о черепа. Из люков появились новые призраки, которые потащили трупы прочь. Едва последний неудачник испустил дух, как на высоком помосте появился распорядитель.
Хелес возненавидела его не из-за сияющей лысины, и не из-за хвостика волос, торчащего куда-то вбок, и не из-за ярко раскрашенного лица. Нет, она возненавидела его за костюм из желтых канареечных перьев.
– Ну что ж, любители боев! – заревел он в конус, сделанный из шкуры гепарда. – Готовьтесь делать ставки, ведь сейчас мы дадим выжившим последний шанс завоевать свободу!
Грязный зал наполнился топотом ног. Хелес посмотрела на призраков, которые остались на арене: четверо, бледные, все с Разбросанных островов; скорее всего, они – военнопленные, которых привезли, чтобы продать задешево на одном из мелких рынков в городских переулках. Говорили, что лучше попасть на арену, чем в такое место, как Кел-Дуат; на арене тени могли протянуть по крайней мере на неделю дольше, чем в шахтах.
– Последним теням, которые останутся, мы отдадим их монеты! Проигравшие не получат ничего. Премия за серии побед! Мы начинаем!
Лязгнул люк, и из него на песок вытолкнули клетку. Голодное рычание сразу же утонуло в яростном гуле азартных игроков. Букмекеры, на которых со всех сторон текло серебро, еле успевали принимать ставки, пронзительно выкрикивая условия пари. Не обращая внимания на переполох, Хелес смотрела на клетку и на призраков, которые бросились врассыпную от нее и испуганно вжались в земляные стены.
В клетке находился огромный, черный как смоль баран и, очевидно, крайне вспыльчивый. На его морде, ободранной до костей, сидело три пары безумных молочно-белых глаз. Его рога закручивались, словно узловатые ветки. Кроме того, они были покрыты расплавленной медью и заканчивались шипастыми кольцами. Баран бросился на стену клетки; полетели искры. Когда он то ли заблеял, то ли заревел, Хелен увидела в его пасти великое множество зубов. Копыта, царапавшие пол клетки, были похожи на когти медведя. Этот баран явно не собирался мирно щипать траву на лугу.
Распорядитель махнул пальмовым листом в сторону арены.
– Все ставки… СДЕЛАНЫ!
Толпа бросилась от столов, за которыми сидели букмекеры, обратно к ограждению. Хелес поморщилась, когда исключительно обширная женщина рядом с ней наклонилась вперед и крикнула прямо над ухом:
– Дава-ай, овца!
– Любители боев! Увидим ли мы, как кто-то получит свободу? – воскликнул распорядитель.
Зал потрясли громовые раскаты смеха. Воздух наполнился воплями: «Бафмет! Бафмет! Бафмет!» На арене женщина-призрак упала на колени и закрыла глаза.
– Все зависит от вас! – крикнул распорядитель и, ухмыляясь, помахал обнаженным, дрожащим призракам. Цепи потянули за дверь клетки, поднимая ее. – Ну что ж! ДАВАЙТЕ! ВЫПУСТИМ! ЗВЕРЯ!
Издав рык, который на миг заглушил все остальные звуки на арене, баран вырвался из клетки. Дознаватель Хелес увидела, как одного призрака разорвало на части, и он превратился в облако сапфирового дыма. Хелес решила, что с нее хватит. Расталкивая людей локтями, она двинулась прочь от арены, на которой продолжался бой – если эту бойню можно было назвать «боем».
Подходя к доске, которая заменяла здесь барную стойку, Хелес уже кипела от гнева. Бармен со стуком поставил перед ней глиняную кружку с пивом, и она с трудом выпила его, просто чтобы не кричать.
Чья-то ладонь легла на ее предплечье. Хелес уже почти открутила ее, когда владелец ладони выкрикнул знакомое имя.
– Это я, Джимм!
– Вот срань! Проктор, клянусь мертвыми богами, еще немного – и я сломала бы тебе руку.