В одной клетке сидели две птицы, каждая из которых была выше человека. У них были крючковатые клювы и длинные, покрытые чешуей шеи, похожие на змей. Они водили по дверям клетки длинными когтями и верещали изо всех сил. У основания клетки я заметил табличку с названием «Серпостраус».
В углу другого загона прятались две яркие крошечные газели. Их радужные перья меняли свой цвет. Красный, синий, золотой, белый, снова красный… я не успевал следить за ними.
В следующей клетке находилась розовое существо – без перьев, но с двумя головами. Оно висело вниз головой на железных прутьях, словно свинья, с которой сняли шкуру и скоро разделают. Головы взволнованно спорили между собой, размахивая медными клювами, которые не сильно отличались от наконечников копий. На концах крыльев существа мелькнули загнутые когти; оно решило прервать свой спор, чтобы плюнуть в нас.
– Заткните этих тварей! – рявкнул Темса.
Его стрелки тут же взялись за работу, начав с самой громогласной птицы. Я вздрагивал каждый раз, когда кто-то из них спускал тетиву, и еще раз, когда стрела находила цель и новое пернатое существо с грохотом падало на землю. С каждым выстрелом ночь становилась чуть тише, а моя гримаса – мрачнее. Я не очень любил людей, но знал, какой ценностью обладают животные. У животных более чистые, более древние души, чем у нас, и бо́льшую часть жизни я считал, что если животные научатся говорить, то расплавят наши мозги всей мудростью, которую мы забыли. Конечно, речь не идет об овцах. Овцы – тупые твари.
– Это бесполезно, Темса, – выпалил я, смотря на то, как печальный шар из перьев получил арбалетную стрелу в голову и исчез в облаке пуха. – Всех не перестреляешь. Просто иди дальше.
Он прижал к моему горлу клинок еще до того, как я договорил.
– Командовать мной решил, полужизнь?
Я посмотрел ему в глаза.
– Подсказать. Раз уж других ты не слушаешь, я решил сам тебе посоветовать.
Мои слова сильно ранили его, но в основном потому, что я был прав. Мы остановились на дорожке, которая шла вдоль изгиба стен, и он видел, что клетки тянутся в темноту – и на север, и на юг. Шум распространялся от одной клетки к другой. Возможно, дело было в предсмертных криках или же в запахе крови. Мои ноздри его не чувствовали, но я представлял себе, что он есть.
– Ани! Прибавь шагу. К следующим воротам! – крикнул Темса.
Он помахал ей куском папируса, и она вместе с солдатами побежала вперед. Десяток наемников остался с Темсой, который захромал дальше, лязгая когтями.
Поначалу шум в клетках маскировал вопли, но мы скоро ощутили разницу, когда вышли к огромному вольеру, в котором, похоже, находилась тысяча мелких птиц. Они летали по клетке огромной, размытой в воздухе стаей, словно яростный, щебечущий вихрь.
Хаос ждал нас у следующих ворот. Солдаты серека Финела, в полной мере отрабатывая свое жалованье, забаррикадировали железную решетку скамьями и столбами ограды. Даниб и Джезебел уже были там; они кололи и рубили всех, кто посмел подойти слишком близко. Раз в пару секунд раздавался глухой стук – это стреляли арбалетчики Темсы.
Темса засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Мои чувства были притуплены, но даже мне свист показался громким. Я поковырял пальцами в ушах, и в процессе размешал еще и половину содержимого черепа.
Две массивные фигуры отделились от схватки и размашистым шагом подошли к нам. Темса упер руки в боки.
– Нам нужны следующие ворота! Ани, ты на карту не смотрела, что ли? – Не дожидаясь, он указал куда-то вдаль. – Вы двое. Вперед.
Тор терпеливо наблюдал за тем, как его солдаты делают вид, будто ведут осаду. Я тем временем смотрел на сову, у которой был только один глаз. Она сидела в одной из клеток поблизости и вообще не обращала внимания на бой. Глаз был непропорционально большим и занимал половину головы. Он сфокусировался на мне так, словно я – мышь. Глаз был похож на лужу масла с золотыми краями; по его черному дну кружились металлические блестки, они вращались, словно расплавленное золото, которое утекает в сливное отверстие. Я почувствовал, что падаю в центр глаза и тоже становлюсь жидким. Я увидел звезды, поблескивающие во тьме. Целое ночное небо, наполненное голубыми, красными и золотыми лентами, манило меня, и в огромных облаках взрывались бездумные звезды, чтобы возродиться из пепла. Я плыл по просторам, которые даже бог не мог бы…
– Келтро!